- К черту, уходишь! Не ты одна поставила на кон свою репутацию, - мрачно заявил он. - Представляешь, каково будет мне в этом городе, если пройдет слух о том, что ты таскаешь меня за собой, как мопса на веревочке.
- Меня это совершенно не волнует, - она опять развернулась к двери. Когда ей снова не удалось ее открыть, Саванна отбросила сумочку в сторону и ухватилась за ручку обеими руками. Но это не помогло. Брендон нависал над ней как башня, одной рукой по-прежнему опираясь на дверь так, что напряглись мускулы.
- Может, хватит разыгрывать трагедию? - медленно проговорил он.
Саванна не смогла справиться с собой и прошипела ему в лицо ругательство. Она смотрела на него, ненавидя за хладнокровие.
- Мысль о продолжении наших отношений на столь нечестных условиях тебя, похоже, совсем не беспокоит? - немного спокойнее спросила она.
Он обезоруживающе улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами.
- Я думаю о некоторых дополнительных выгодах, одна из которых - возможность проводить время с тобой наедине.
Саванна снова изо всех сил рванула дверь, но все ее попытки к бегству кончились ничем, и она кипела гневом.
- Дедушка был прав. Ты действительно негодяй! - совсем тихо сказала она.
Он засмеялся своим гортанным смехом.
- Да, но неглупый - и с которым тебе нравится целоваться. И который будет рад снова тебя поцеловать.
Она невесело рассмеялась.
- Нет, даже если ты единственный мужчина на свете! - к сожалению, это прозвучало скорее как вызов, чем как оскорбление. Он поднял брови.
- Если речь идет о тебе, то с этой минуты для тебя я единственный мужчина на свете. Так что тебе пора начинать учиться смотреть на меня с обожанием.
- Единственное чувство, которое я к тебе испытываю - это презрение.
Он улыбнулся, качая головой.
- Ты вся горишь страстью, Саванна. И однажды я изведаю ее глубины.
- Никогда! - она попыталась пробиться.
- Нет, Саванна, это так.
- Я не позволю тебе до меня дотрагиваться.
Он открыто смеялся над ней.
- Посмотрим, - и без лишних слов он обхватил ее за талию и привлек к себе. - Привыкай к этой мысли, Саванна. Рано или поздно кому-то придется уступить и сдаться. И это не должны быть мы, - он глубоко вздохнул, окинув ее медленным одобрительным взглядом. - Вероятно, мы все равно будем проводить вместе много времени.
И, прежде чем она успела возразить, он заключил ее лицо в ладони. Если бы он попытался подчинить ее себе силой, ей было бы совсем не трудно дать ему пощечину. Но его губы легко коснулись ее, и, искусительно целуя, прошелестели по вискам. Несмотря на гнев, ее охватило физическое желание.
