– Согласен!
– И еще: находим, делим и разбегаемся. Никаких контактов!
– Страшное условие, Галина. Ты мне не совсем безразлична. И если…
– Никаких «если»! Это мое непременное условие.
– Согласен. Находим сокровище и разбегаемся… А ты еще спрашивала, зачем нам две машины. Это, чтоб быстрее в разные стороны лететь…
Они разложили на журнальном столике содержимое синей папки и стали разбирать тексты и схемы…
* * *
Депутат Кулябко знал, что работать придется и в законном отпуске. Евгений Борисович очень бы обиделся, если бы здесь в Ливадии его не нашли и не предложили бы совершить что-то на общую пользу. На общую – это в том смысле, что Родина получит свое, а проситель и депутат еще больше.
В Ялте на пана Кулябко вышел местный мэр Палий Федор Федорович.
Все получилось очень естественно. Мэр проводил инспекцию гостиниц в Ливадии и случайно встретился с депутатом Рады, которого знает в лицо вся Украина и большая часть остального мира.
Мэр пригласил Кулябко на мальчишник. Все это было обставлено такими намеками, что Евгений Борисович не смог отказаться… Опять же его Оксана заявила, что расклеилась из-за погоды и весь следующий день будет лежать вместе с мигренью.
Кулябко мог захватить своего шофера на голубом Ниссане, но сообразил, что в данном случае лишний свидетель будет…лишний.
Утром три машины заехали в Ливадию и выстроились перед отелем Стручер. Авто были черные и огромные, как старые членовозы. Они развернулись так синхронно, что показалось – это они приехали: Сталин, Рузвельт, Черчилль…
Кулябко увезли в порт, и уже через полчаса он был на борту яхты со скромным названием «Ялта». Рядом стояло судно чуть побольше, под названием «Крым». И еще больше – «Украина».
На яхте кроме команды было лишь трое из местного начальства: сам мэр, главный мент Ялты и самый большой денежный мешок города – владелец почти всего, включая футбольную команду.
Как только Кулябко ступил на палубу, рыжий матрос отдал концы, и яхта начала набирать ход, огибая маяк.
Ялта удалялась, но Кулябко этого не видел. Началось приятное заседание в кают-компании. Вкусов депутата Рады никто не знал, но действовали наверняка. Никаких устриц и фрикасе с бешамелью. Простой поросенок, элементарный осетр целой тушкой, икра в ведерках, всякие рябчики и местные фрукты-овощи. Все, что приятно русскому желудку!.. Как и украинскому!
С первых слов мэр попытался произнести тост на мове, но Кулябко его остановил:
– Мы здесь все свои. Так и давайте говорить на том языке, на котором с женами общаемся… Украинская мова, она для политики. На митинге, если в западных областях, или с трибуны Рады побалакать.
