Их взгляды скрестились, и повисла тяжелая тишина, которую первым нарушил Филипп.
— Если Розалин не считает меня виноватым в их разрыве, почему ты так поступаешь?
— Просто она не в курсе, что ты переспал со мной, чтобы выяснить, где они с Люком находятся.
— Я удивлен… — признался Филипп, даже не удосужившись сделать вид, что смущен. — И почему ты ей не сказала?
— Мне нечем хвастаться… Кроме того, — процедила Софи сквозь зубы, — ей и без того достаточно скверно, чтобы выслушивать еще и мои стоны по поводу несчастной связи на одну-единственную ночь.
— Я бы не назвал ее несчастной.
— Ну а я бы назвала.
— И потом, — хмуро продолжил Филипп, казавшийся глубоко оскорбленным, — это не была связь на одну ночь. У меня их не бывает.
— А у меня, считаешь, бывает? — воскликнула Софи.
— Если верить словам твоей сестры, то нет, — небрежно ответил Маршан.
— Розалин обсуждала с тобой мою личную жизнь?! — Она не могла поверить этому.
— Не совсем. Просто у меня создалось впечатление, что она довольна тем, что в твоей жизни больше нет Карла, но беспокоится, что он надолго отвратил тебя от мужчин.
— И ты поспешил разубедить ее… — Софи закрыла глаза и покачала головой. — Господи, ну почему я не единственный ребенок в семье!
— А сколько мужчин было между Карлом и мной? Приблизительно… если округлить…
Это было уже слишком!
— Сотня! — выпалила Софи. — Но не волнуйся, ты был на уровне. Впрочем, — добавила она презрительно, — я не верю ни одному твоему слову. Розалин не стала бы сожалеть о недостатке мужчин в моей жизни, поскольку у нее самой не было… — Софи осеклась, испуганная тем, что в порыве гнева чуть не произнесла того, чего не следовало.
Несколько секунд Филипп смотрел на нее, не понимая, почему она вдруг замолчала и побледнела. Но через мгновение его лицо отразило такое искреннее сочувствие, что Софи едва не рассмеялась.
— Мой Бог! Ты хочешь сказать, что она была девственницей до встречи с Люком?
— Разве это запрещено законом? — воинственно спросила Софи.
Ну конечно, кто поверит! — подумала она. Им по двадцать пять, они далеко не уродины и довольно уверены в себе. У Розалин один-единственный любовник, у нее самой — два. Может, у них не все в порядке с генами?
После Карла она готова была признать себя женщиной с, мягко говоря, спокойным темпераментом, которая вполне может обойтись без секса. Но Филипп перевернул ее представления о себе самой с ног на голову…
Тихий смех Маршана вернул ее к действительности.
