Она набросила висевший на спинке кровати пеньюар и, открыв дверь комнаты, громко позвала Филиппа. Потом обошла всю квартиру. Понадобилось совсем немного времени, чтобы понять, почему Филипп не отвечает: его вообще нигде не было.
Сбежал, прежде чем она проснулась, не оставив даже записки. Записка… Как же она сразу не подумала? Он просто не хотел ее тревожить, и… Она оправдывает этого парня?!
Нет, нет и еще раз нет!
В этот момент Софи заметила на каминной полке листок бумаги и с облегчением вздохнула.
Записка была краткой, но большего ей и не требовалось. Все стало на свои места.
Я услышал сообщение, которое твоя сестра оставила на автоответчике, и собираюсь выяснить, в какую игру играет Люк. Я знаю, ты рассердишься, но, как только я разберусь во всем, мы сможем сосредоточиться на нас двоих.
Филипп.
В течение нескольких минут Софи стояла без движения, не в состоянии поверить в то, что прочитала. Потом тщательно разорвала записку, позволив кусочкам бумаги упасть к ее ногам.
— «Нас» не существует, — громко сказала она в пустоту и не почувствовала ничего, кроме тяжести и холода где-то в груди.
Во второй раз поверить человеку, который не стоил того… Когда же она начнет учиться на собственных ошибках?
Софи включила на полную громкость Шопена и не слышала, как открылась входная дверь.
— Отдыхаешь? Это хорошо.
— Розалин! — Софи спрыгнула с дивана и бросилась навстречу сестре, глубоко встревоженная нездоровой бледностью ее лица и отсутствием на нем всякого выражения. — Я не ждала тебя сегодня…
— А я и не собиралась сегодня приезжать… — Ровный, безучастный голос Розалин дрогнул на последнем слове, и по ее щекам потекли слезы. — О Господи, Софи, я хочу умереть!
Софи обняла сестру за плечи и крепко прижала к себе.
— Не плачь, моя хорошая, не стоит он того. Никто из них не стоит, — со злостью сказала она.
— Люк стоит, — прорыдала Розалин на ее плече. — И я люблю его!
Софи чувствовала себя совершенно беспомощной, глядя на страдания сестры.
— Это Филипп виноват. — Она ласково погладила ее по волосам. — Но не волнуйтесь, я заставлю его пожалеть об этом…
Розалин подняла заплаканное лицо.
— Филипп? Ты говоришь о дяде Люка? Но какое он имеет к этому отношение? Я даже никогда с ним не встречалась. Нет, это Люк… — Ее нижняя губа задрожала, и слезы помешали ей договорить.
Похоже, по иронии судьбы, вмешательства Филиппа не понадобилось.
— Что сделал Люк? — мягко спросила Софи, когда спустя несколько минут лишилась всякой надежды успокоить рыдающую сестру.
