— Наша спальня в скором будущем.
— Еще есть время…
Рей засмеялся.
— Передумать? Вряд ли…
Он развязал галстук, бросил его на кровать и начал расстегивать рубашку.
— Что это ты делаешь? — тревожно поинтересовалась Стефани, когда рубашка полетела вслед за галстуком.
— Раздеваюсь. Ты можешь не смотреть, если считаешь, что это оскорбительно для твоего невинного взора.
Легко сказать: не смотреть! Когда он отвернулся, она с восхищением уставилась на его широкие плечи.
— Если ты посмеешь хотя бы пальцем дотронуться до меня…
Рей, в это время расстегивавший брюки, остановился. Повернувшись к Стефани, он с иронией бросил:
— Моя дорогая девочка, чтобы снять с тебя все эти бесчисленные юбки и майки, понадобится по меньшей мере полчаса. А для моей матери самое главное — пунктуальность.
— И ты всегда ублажаешь мамочку!
— Судя по ее словам, редко. — Он едва заметно улыбнулся. — Бессмысленно раздражать ее без надобности. А ты, по-моему, раздосадована тем, что я не пытаюсь соблазнить тебя?
— Да уж, ты никому не позволишь помешать своему любовному роману с самим собой, — съехидничала Стефани.
На кровати теперь лежали уже и брюки Рея. Да, Рей красив, ничего не скажешь! У него было тело атлета. С раннего детства Стефани часто сидела рядом с матерью и наблюдала, как та рисовала обнаженных натурщиков. А сейчас ее удивляло чувство, возникшее при виде Рея. Это было уже не просто эстетическое любование мужской красотой… Это было нечто иное… За дело взялась природа, в ней заговорила женщина.
А Рей натянул джинсы с дырой на колене, застегнул на тонкой талии пояс, вытащил из ящика майку, напялил ее, а затем надел на голову черную хлопчатобумажную повязку.
— Что ты делаешь, Рей? — изумленно спросила Стефани.
— Одеваюсь к ужину, что же еще?
— Вот так?!
— К сожалению, у меня нет бус… Может быть, ты одолжишь мне нитку из своих?
Она даже представить себе не могла, что он позволит ей идти на званый ужин в таком виде. Конечно, это она устроила демонстрацию пренебрежения условностями, принятыми в обществе, но уж никак не ожидала, что ее действие найдет отклик.
— Что же скажет твоя мать, когда ты появишься в ее доме в таком виде?
— О! Думаю, сказано будет предостаточно, — весело ответил Рей.
Стефани вдруг охватил ужас, когда она представила себя в окружении блестящих аристократов. Наверное, Рей понял это, потому что с усмешкой спросил:
— Но ты ведь этого хотела, не так ли? Или ты надеялась, что я силой стану раздевать тебя?
