— Кстати, ты не забыл, что я здесь потому, что ты пригласил меня на выставку? — напомнила Стефани.
— Да! Этот художник — любимец моей матери, — сказал Рей, и Стефани вздохнула с облегчением; разговор перешел на другую тему.
— Любимец? — переспросила она, неодобрительно сжав губы.
— Моя мать коллекционирует людей искусства, как филателисты собирают марки. Это очень дорогое удовольствие, — сухо заметил он и усмехнулся. — Художники, скульпторы, поэты, все недооцененные и нуждающиеся в понимающей и богатой патронессе.
— Выходит, твоя мать гораздо больше ценит искусство, чем ты?
— Большинство из тех, что вьются вокруг матери, — обманщики. Но она рада всем. — Рей говорил с подчеркнутым безразличием. — Мой отец умер, когда мне было восемь лет. Я не смог заменить матери человека, который восхищался бы ею, и она сама нашла себе обожателей.
— Моя мама — художник, — напомнила Стефани.
— Да, я знаю, Джоан Хилл. Ты поддерживаешь с ней отношения? Мне казалось…
— То, что я живу с отцом, никак не влияет на мое отношение к маме. Я горжусь ею, — сказала Стефани, решив про себя, что именно так должна была бы думать Доминик.
— Твоя мать — художник, имеющий успех. Мою же привлекают нищие типы, чей талант не пользуется спросом.
— Твоя мать очаровательна!
— Да, жаль, что вчера за ужином вам не удалось поговорить, — сказал Рей.
Его взгляд привел Стефани в замешательство, и она неуверенно ответила:
— У нас практически не было возможности поближе познакомиться…
— Сегодня можно будет наверстать упущенное, не так ли? — К удивлению Стефани, он не стал дальше развивать эту тему. — Пойду переоденусь, — заявил Рей минуту спустя. — Приказать, чтобы подали чай? А может быть, тебе хочется помочь мне, как это делают жены?.. Никогда не замечал раньше, что ты краснеешь. Это грозное оружие в твоем арсенале.
— Спасибо, при случае воспользуюсь им, — бодро заявила она, желая, чтобы краска как можно скорее сошла с лица. — Я с удовольствием выпью чаю.
Рей дотронулся до ее подбородка. От этого легкого прикосновения зрачки Стефани расширились, в горле пересохло от волнения. Она увидела, как у Рея в глазах вспыхнули огоньки и тут же погасли.
— Как скажешь… — И он вышел из комнаты.
Стефани опустилась на диван совершенно обессиленная. Удалить зуб — ничто по сравнению с подобной беседой! Но отдохнуть ей не удалось. Не прошло и нескольких минут, как перед ней появилась юная Карин. Стефани тихо застонала.
— Ты, наверное, считаешь себя очень умной, — усмехнулась девушка, решив не тратить слова попусту.
