Обернувшись, Ларс видит, что хозяин с другом углубились в один из своих многочисленных разговоров не для посторонних ушей. Ларс, понятное дело, лишний. И чувствует себя ущемленным.
Ларса воспринимают как предмет мебели. Для хозяина и прочих он всего лишь тот, кто причиняет провинившимся боль. Однако он достоин большего. Большего, нежели ему доверено. Большего, нежели Песна и его друг сумеют добиться в жизни.
Мимо пролетают ячменные и пшеничные поля, а Ларс погружается в мрачные размышления. Лелеет обиду.
Все вокруг, насколько хватает глаз, принадлежит Песне.
Под землей — богатые залежи серебра, из которого мастера Песны производят на свет драгоценные украшения.
Колесница останавливается, и возница, ворча, слезает с козел, чтобы открыть ворота.
Ларс тем временем напрягает слух, желая расслышать разговор мужей позади себя.
Голос Кави звучит радостно:
— Не было бы счастья, да несчастье помогло.
Песна произносит с сомнением:
— Как так?
— Мы ведь приглашаем нобилей, магистратов и старейшин. Так почему бы не пригласить их заодно и на освящение нового храма? Разве могут они отказаться от участия в подобном священнодействии?
Его слова не убеждают Песну.
— И освящать храм будет слепой жрец? На что это похоже?!
— К тому времени он может и прозреть.
— А если нет?
Кави умолкает, и Ларс практически слышит, как в голове у него вращаются колесики лукавого ума. Так всегда, когда Кави ищет — и находит — нужный ответ:
— Тогда он станет чем-то новеньким. Придумаем легенду, как будто бы Тевкр самоотверженно лишил себя зрения, дабы ничто мирское не отвлекало его от слов, ниспосылаемых богами. С таким жрецом наш город станет предметом зависти для всей Этрурии.
Песна смеется.
— Порой, мой друг, я думаю, что даже боги лишены того дара убеждения, каким наделен ты.
Кави, лизоблюд, смеется в ответ.
— Ты льстишь мне.
— Ты еще не разослал приглашения?
— Составил черновики. Подправлю вечером текст и на рассвете разошлю гонцов.
— Хорошо. Ну так когда же? Когда мы ожидаем нобилей и прочих влиятельных людей на наш скромный прием и освящение храма?
Подняв обе руки, Кави оттопыривает пальцы.
— Через шесть дней.
Разговор окончен. Возвращается возница и, проворчав что-то себе под нос, взбирается на козлы. Хлещет лошадей поводьями по крупам, но Ларс будто не здесь. Палач сидит, выпрямив спину. Значит, шесть дней? Отлично. Шесть — любимое число Ларса.
