Хижина Латурзы, Атманта
При взгляде на Латурзу-целителя мало кто скажет, что лекарь пребывает в добром здравии.
Сегодня он выглядит на все прожитые им годы. Кости ломит, голова не держится прямо, а руки дрожат. Вдобавок память совсем не та, что была прежде.
— Да где же оно? — Целитель гневно чешет всклокоченную копну седых волос, каковой является его борода.
Он перебирает кувшины: какие-то из них больше, какие-то меньше. Прочие настолько стары, что хозяин и не упомнит, чем их в свое время наполнил.
— Ага-а! Вспомнил, вспомнил! — Беззубый рот лекаря расплывается в широком полумесяце улыбки.
Всего в шаге от родителей Тевкра, сидящих подле сына, стоит низкая, узкая амфора: одна из ручек отломилась; сам сосуд не украшен, но видно, что им часто пользовались: бока покрыты жирными отпечатками пальцев.
— Сам ведь его сюда и поставил, поближе к Тевкру, чтобы не спутать с прочими лекарствами.
— Позор на твою голову, раз ты еще не составил зелье от забывчивости, — шутит Венси.
Супруга игриво толкает его в плечо:
— Тогда, муженек, для себя у Латурзы проси его целый кувшин.
Старый целитель поднимает амфору на вытянутых руках, словно она — приз олимпийскому победителю.
— Нежнейшее масло из грубого вьюнка. — Он оглядывается на длинный ряд примочек, зелий, настоек. — Больше его у меня не осталось… Вроде бы.
Латурза передает амфору Ларкии, круглолицей и крутобокой женщине, столь же седой, сколь и сам целитель.
— Масло следует наносить касанием легким, словно перышко, потом позволить ему растечься по ранам и стереть его с нежностью, какой наделено обласканное солнцем облако.
— Латурза, а где Тетия? — спрашивает, оглядевшись, Венси.
Лекарь качает головой.
— Сказала, у нее важное поручение.
— Вообще-то она в доме мужа, — отвечает незнакомый голос. — Простите за вторжение. Я — Кави, советник благородного Песны.
В шаге за ним следует и сам магистрат.
— Мы пришли к нетсвису. Хотим пожелать скорейшего выздоровления.
Венси встает на ноги и стоит как стена. Он на голову выше да и шире в плечах самого высокого из присутствующих. Прежде он воевал в рядах этрусской армии, своей храбростью заслужив и земли, и свободу. А сейчас инстинкты говорят, что пришли скорее враги, нежели други. И все же Венси отвечает:
