— Buongiorno, я лейтенант Валентина Морасси. — Она заглядывает в записи. — Вы Том. Том Шэман.
— Так точно.
— Простите, что заставили вас ждать. Прошу, садитесь. Итальянским владеете?
Он улыбается. Улыбка выходит приятная, легкая. Возможно, это отработанный прием.
— Не достаточно хорошо, чтобы говорить по делу.
— Понятно. Тогда простите мне мой слабый английский.
Том не видит со стороны лейтенанта никакой вины. По-английски она говорит вполне бегло и на вид очень умна. Похоже, котелок у нее, как говаривала матушка Тома, варит прилично.
— Вы на английском говорите как на родном. Учили в школе или за границей стажировались?
Валентина подчеркнуто пропускает вопрос мимо ушей.
— Расскажите, что случилось этим утром? При каких обстоятельствах вы обнаружили труп?
Значит, сразу к делу? Понятно.
— Я просто гулял и вдруг услышал мужской крик. Пересек несколько мостов и наткнулся на старика. Он тащил из воды ту самую девушку. Рядом лаяла собака — его, старика, наверное.
— Терьер. Старик и правда его хозяин.
Интересно, где сейчас пес? Убежал, наверное, домой.
— Старик тащил девушку из воды. Изо всех сил старался. Думал, наверное, бедняжка еще жива.
— А вы?
— Как увидел — сразу понял, что мертва.
— Что потом?
— Вытащил труп на берег, а старик убежал звонить в полицию. Я посидел с ним, пока не приехали ваши, и меня отвели сюда. — Том смотрит на часы. — Это было три часа назад, за которые мне предложили всего одну чашку неважного кофе.
Валентина хмурится.
— Жаль признавать: да, кофе у нас и правда не ахти какой. Однако уверена, вы понимаете, что есть дела поважнее, чем обслуживать задержанных.
— Рад за вас.
Какой острослов! Подобное качество в мужчинах Валентина ценит, но не в тех, кого привели на допрос.
— Моему коллеге вы сообщили, что вы гражданин Америки. Живете в Лос-Анджелесе, а сюда приехали в отпуск?
Том отрицательно качает головой.
— Я не совсем то сказал. Да, я гражданин Америки, но в Лос-Анджелесе больше не живу. И здесь вовсе не на отдыхе — проездом.
— Куда направляетесь? — Валентина чуть перебрала с враждебностью в голосе.
Тома так и подмывает сказать, мол, не ваше дело. Может, объяснить лейтенанту, что он побывал в настоящем аду, из которого только-только вернулся, и прямо сейчас хочет обратно в отель и надолго залечь в ванну?
— Так куда? — повторяет вопрос Валентина. — Куда едете?
— Сам еще толком не знаю. Может, в Лондон. Может, в Париж. Я не видел мир и вот решил исправиться.
Именно так отвечают бывшие заключенные, которые совсем недавно откинулись. Валентина у себя в блокноте делает пометку: вернуться к этому вопросу.
