Небо тусклое, сплошь в серых облаках, которые Том про себя называет старушечьими. Как раз в тон настроению лейтенанта. Миновав еще несколько мостов, он решается подойти ближе к теме, которая тревожит ее.
— Валентина, я восхищаюсь вашей силой. Тем, как вы преданно исполняете профессиональный долг даже после гибели кузена. Мне самому едва ли под силу представить всю тяжесть вашего горя.
Валентина застенчиво опускает взгляд.
— Grazie. Работа лечит. Помогает забыться, уйти от тягостных мыслей об Антонио.
Том прекрасно ее понимает. Слишком часто он видел осиротевших прихожан.
— Чем ближе похороны, тем сильнее боль. Возможно, вы и сейчас переживаете смятение или даже гнев?
Валентина проводит рукой по волосам.
— Всё вместе.
— Это естественно, это часть переживания. Когда теряешь близкого человека, горе накрывает с головой, сводит с ума. И смирение наступает не скоро.
Валентина коротко улыбается.
— Это как осваиваться в незнакомом городе? Вроде Венеции?
Улыбка появляется на лице Тома.
— Рад, что вы не утратили чувство юмора. — Пройдя в молчании несколько шагов, он обращает на Валентину теплый взгляд. — Я правда верю, что порой необходимо заплутать, прежде чем найти себя нового. Особенно это справедливо, когда теряешь человека, который занимал не последнее место в твоей жизни.
Валентина смотрит в ответ на Тома, и на сей раз в глазах у нее ни капли юмора.
— Что происходит, когда мы умираем? — спрашивает она, прищурившись (отчасти злобно). — В смысле, умираем — и все? Превращаемся в прах? Тлен к тлену и так далее?
Том останавливается. Этот вопрос ему задавали не единожды.
— Я не верю, что могилой все и заканчивается, — говорит Том. — Есть нечто большее.
— Большее? Что — большее?
— Жизнь, большая, нежели наше бренное существование. — Он смотрит прямо в глаза лейтенанту. — Верю, что наши души живут и после того, как мы умираем.
До недавнего времени Валентина рассмеялась бы над такими словами. Но только не сейчас, не после гибели Антонио.
— Надеюсь, вы правы, — говорит она Тому. — Хотя и не знаю толком, что такое душа, есть ли она у меня и куда она отправится после моей смерти.
Ей больно произносить само слово «смерть». Его она употребляла каждый день, как пришла работать в полицию, но только теперь осознала истинное значение.
Том берет ее за руку.
— Поверьте, у вас есть душа. У Антонио — хотя я и не знал его — она тоже была. И очень добрая.
Валентина чувствует, что сейчас расплачется.
— Я его так любила. Он был мне не просто кузеном — лучшим другом, старшим братом, о котором я мечтала. — И вот они, слезы. — Черт!
