— Тело Моники более чем шестьсот раз пронзили ножом и расчленить даже не попытались, — возражает Валентина. — Характер этого убийства идет вразрез с предыдущими.
— Ты права, — соглашается Вито. — Но есть ключевые связующие факторы: колотые раны и вырезанная печень у всех трех жертв.
Однако Валентина не отступает:
— Как же тогда объяснить разницу?
Вито полностью понимает желание лейтенанта выяснить как можно больше о характере человека, за которым они гоняются.
— Думаю, наш неизвестный убийца пытался создать собственный ритуал. С первой жертвой он напортачил, со второй был немного точнее, а вот Монику убил тщательно продуманным способом.
Тут он переводит взгляд на Тома.
— И что теперь, когда убийца определился? — спрашивает тот.
Вито, Валентина и Монтесано отвечают в один голос:
— Он убьет снова.
Атманта
Арнза и Масу только счастливы выполнить задание Ларса. Он взял их к себе совсем недавно и внимания на новичков почти не обращает. И уж тем более не балует поручениями, совсем никакими. И тем паче они рады, что подвернулась возможность забрать у нетсвиса личный должок.
Выждав, пока гигант отец авгура покинет храм и удалится вместе с группой других людей, они незаметно подходят к жрецу.
Арнза, который ростом ниже приятеля, говорит:
— Нетсвис, именем магистрата Песны, приказываем тебе идти с нами.
Тевкр и слова не успевает вымолвить, а его уже берут под руки и выводят через восточные двери.
— Ради чего все это? — вопрошает Тевкр. — К чему такая спешка? Почему я не могу покинуть людей, как подобает жрецу?
Переглянувшись, стражники ухмыляются.
— Нам велено обыскать тебя и применить любую силу, какая потребуется.
Стражи заводят его за храм, и авгур, который даже не думал сопротивляться, чувствует первый укол страха. Свидетелей-то нет.
— Зачем? Зачем меня обыскивать?
Масу дожидается, пока они с напарником отведут жреца в заросли позади храма, и только потом, насмехаясь, заговаривает:
— Ты, наверное, и понятия не имеешь, кто мы такие? А, Нетсвис? — У него изо рта разит несвежим мясом.
Арнза и Масу отпускают Тевкра, и тот спотыкается, оказавшись на свободе. Жрец все вспоминает: узнает и голоса, и даже запахи.
Да ведь это насильники! Те самые, что опорочили его жену.
— Раздевайся, жрец! — Арнза достает меч. — Скидывай одежды, а мы напомним тебе о ране, которую ты нанес мне, и о нашем товарище, которого ты зарубил.
— Не понимаю, о чем вы. Я всего лишь ослепленный жрец. Служитель богов.
