— Поезжай с ними. Я закончу здесь и поеду в управление.
Два дня спустя Рой сидел за обшарпанным столом в полицейском управлении и перекладывал бумаги. Певучий голос раздался за плечом:
— Учишься на секретаршу?
— Нет, Карла. Собираюсь домой.
— Уже? Дорогуша, но…
— Дело закончено. Торнтон арестован, и мне незачем сидеть здесь. На суд я приеду.
— Капитан хотел предложить тебе перебраться к нам.
— Карла, я бы с удовольствием, но…
— Дорогуша, тебя так пугает ее титул?
— Я хоть слово об этом сказал? Оставь это.
— Не оставлю. По крайней мере, пока не выскажусь до конца. Я провела с ней целую ночь, плакала с ней, пила с ней виски. Говорили о тебе.
— Представляю, что она говорила…
— Ни черта ты не представляешь! Если ты сейчас поедешь к ней…
— Я никуда не поеду. Она ведь ясно дала понять…
— Понятливые все стали! Так и сбежишь? Трус! Все янки трусы!
— Она не хочет меня видеть.
— Откуда ты знаешь, чего она хочет, если ты с ней не говорил!
— Но она сказала…
— Все северяне такие тупые, или нам прислали самого выдающегося тупицу?
— Перестань! Гражданская война давно кончилась.
— Последний вопрос. Ты ее хочешь?
Рой застыл. Открыл рот. Закрыл. Посмотрел на Карлу и произнес тихо-тихо:
— Больше всего на свете.
— Тогда отправляйся к ней немедленно.
— Иду. Уже иду.
— О Боже, как я устала! Какое счастье, что Джой не с севера!
Рой стоял в большом холле «Виллы Цветов» и ждал Джеральдину. Вместо нее к нему вышла пожилая и очень величественная женщина.
— Если вы подождете минуту, я доложу мисс Бриджуотер, что вы пришли.
— Извините, а не могли бы вы просто проводить меня к ней. Я хочу сделать сюрприз. Пожалуйста. Это очень важно.
Неожиданно величественная дама расплылась в улыбке.
— Вообще-то это неправильно, но я рискну. Она на веранде. Удачи, мистер.
Он взбежал по лестнице, не чуя под собой ног. Остановился перед тяжелыми дверями, набрал воздуха в грудь и распахнул их.
— Джеральдина!
— Ты! Что ты здесь делаешь?
— Я хотел сказать…
— Что же? Хочешь извиниться, что все так вышло?
— И это тоже. Я должен был попытаться что-то изменить… Не знаю, как, но должен был.
— Я знаю.
— Я бы все за это отдал. Лишь бы ты улыбнулась мне снова. Но я не могу ничего изменить. Я изо всех сил старался оградить тебя, твой мир от моего…
— Какой он, твой мир? Мир Карлы? Жестокость и предательство? Грязь и кровь?
— И это тоже. Я не думаю об этом, я просто живу и делаю то, что должен. Служить и защищать. Это написано у нас на жетоне.
Джеральдина отвернулась, посмотрела на сад. Потом заговорила вновь:
