Джеральдина все прекрасно понимала, но что-то внутри нее бурно восставало против того факта, что ее собираются использовать в качестве дорогого и качественного товара. Девушке хотелось романтики, любви, страсти, наконец. Она мечтала о мужчине, который завоюет ее сердце, овладеет ее душой и телом так, как никто другой в мире. И что же? Неужели мужчина в потертой кожаной куртке, сидящий сейчас за рулем изрядно побитой спортивной машины и увозящий ее неизвестно куда, и есть тот самый, единственный? Легкая улыбка тронула губы девушки.
Рой поймал ее задумчивый взгляд в зеркале и негромко спросил:
— О чем задумалась? Что-то вспоминаешь?
На мгновение она почувствовала себя виноватой за ту ложь, которую вынуждена была преподносить этому суровому, немногословному, но явно неплохому парню. Она не просила о помощи, он сам принял решение, но такие, как этот парень, всегда принимают решение сами, не спрашивая женщину ни о чем. Вот если бы ей было сто лет, она была бы глухой и дряхлой старушонкой, схоронившей трех мужей и десятерых любовников, вот тогда, возможно, она смогла бы сопротивляться бешеной воле и привлекательности этого человека. Жаль, что все это ненадолго. Джеральдина вздохнула.
— Чертовски тяжелый вздох, Огонек.
— Да уж… Все так сложно. Непонятно…
— Чего ж тут непонятного, раз ты ничего не можешь вспомнить. Послушай, есть какие-нибудь идеи насчет того, как ты оказалась в парке?
— Я убежала.
И немедленно прикусила язык.
— Убежала. Отлично. От кого?
— Я… я не знаю.
Она прекрасно это знала. От своего будущего.
Она исчезла с делового обеда незаметно, словно тень. Этому предшествовали долгие часы утомительных и малопонятных бесед, которые вели мужчины, одетые с иголочки, бесконечные светские улыбки, разговоры с дамами ни о чем и вся прочая мишура, которой так дорожили в их кругу. Брат беседовал с ее будущим женихом, иногда они оба кидали на нее благосклонные взгляды. Прекрасный брак, выгодный и элегантный, в высшей степени благопристойный и не сулящий никаких потрясений.
Джеральдина улыбалась, говорила, раскланивалась и танцевала, производила впечатление и вызывала одобрение, но в душе все громче звучал незнакомый, веселый и насмешливый голос:
«Беги отсюда. Просто встань и уйди. Кто знает, вдруг все изменится?»
Спасение пришло неожиданно. У Джеральдины подвернулся каблук, она покачнулась и оцарапала висок о каминную полку. А потом поспешила продемонстрировать ссадину брату и пожаловаться на головную боль. Тот немедленно отчитал ее, разумеется, очень тихо и благопристойно, затем метрдотель вызвал такси, и в ожидании машины она вышла во двор. Подышать свежим воздухом.
