Уолтер наверняка прятался от нее в своем кабинете. Вопреки обыкновению, Джеральдина даже не стала стучать, а просто распахнула дверь и вошла. Уолтер едва не подавился виски при виде маленькой золотоволосой фурии, стоявшей на пороге.
— Джерри, Господи! Как ты меня напугала!
— Очень на это надеюсь. Очень.
— О Боже, теперь придется отдавать костюм в чистку. Останутся пятна!
— Уолтер! Можешь до посинения тереть эти пятна, но я не уйду, пока ты не посмотришь мне в глаза и не объяснишься!
— Джеральдина!
— Ты меня слышал. Как ты мог так поступить?
— Это насчет чего?
— Не прикидывайся невинной овечкой. Насчет моей помолвки с Билли. Так вот. Ее не было.
— Отнюдь, сестричка.
— Я никогда не хотела выходить за Билли, и если бы ты удосужился спросить меня…
— Джеральдина, прошу тебя!
— … то услышал бы это собственными ушами, но ты предпочел изобразить из себя средневекового барона и отдать сестру своему партнеру по бизнесу.
— Билли всегда тебя любил, ты же знаешь.
— Я — не знаю. Я знаю только то, что наши отцы считали это выгодным дельцем, но я никогда не слышала о чувствах Билли ко мне и уверена, что он меня просто не знает.
— Джер, я понимаю, ты была смущена…
— Смущена? Нет, Уолтер, я была взбешена! Унижена. Оскорблена. Продана, наконец, но уж никак не смущена.
— Я сделал это для тебя. Тебе нужен именно такой мужчина — солидный, твердо стоящий на ногах, уверенный в себе. Ты слишком хрупка…
— Я не хрупка. Бриджуотеры этим не страдают и никогда не страдали.
— Билли — друг семьи.
— Наш спаниель Куки тоже друг, но я не собираюсь за него замуж. Уолтер, ты много на себя берешь! Ты не глава семьи, как воображаешь сам. Папа знает, позволь тебя спросить?
— Он одобряет мое решение.
— Что?!
— Он сказал, что это прекрасная партия для тебя. Я тоже так считаю.
— Эй! Уолли! На дворе двадцатый век! Мне нет двадцати пяти лет и меня необязательно спихивать замуж, как старую деву, позорящую честь рода.
— Ты меня еще поблагодаришь, Джеральдина, вот увидишь.
— Вряд ли, потому что свадьбы не будет. Я не собираюсь выходить за человека, которого не люблю!
— Любовь придет со временем.
— Это не Рождество и не День Благодарения. Любовь или есть, или ее нет!
На секунду перед глазами Джеральдины возник образ Роя, его зеленые глаза, потемневшие от страсти, резко очерченный рот, сильные плечи, широкая грудь… Он разбудил ее, показал ей то, ради чего стоит жить, и пусть он не любил ее, а она не любила его, но этого опыта ей хватит на всю жизнь. После такого не размениваются на мелочи.
