Сволочи вроде уже отсеялись. Кто хотел предать, предал, кто хотел у немца остаться, остался. А с агентурой мы справимся. Теперь главное людям помочь работать, а они сами рвутся, сделают.
Так что до Победы далеко, а мы уже считай Победили. Коба сказал, Победа будет за нами. А за кем же?
В Тифлис бы сейчас попасть. До Победы уже не попаду.[4]
Комментарий Сергея Кремлёва
Дневниковая запись, сделанная Л.П. Берией в предпоследний день первого года Великой Отечественной войны, как и положено предновогодней записи, не только подводила какие-то итоги прошедшего года, но и заглядывала в будущее. При этом, как видим, Л.П. Берия смотрел на ситуацию менее радужно и более реалистично, чем И.В. Сталин. Сталин рассчитывал сделать 1942 год если не последним годом войны, то годом изгнания захватчиков с территории СССР. Берия же меньше двух лет воевать не собирался.
Он уже полностью перестроился на военный лад и сам сформулировал свою задачу так, как он её видел: «Теперь главное людям помочь работать, а они сами рвутся, сделают». В этих словах ярко выразился стиль Берии: всегда и во всём опираться на людей. Конечно, после того, как ты проверил людей на деле. В 1942 г. этот подход Л.П. Берии к делам управления не раз сослужит стране добрую службу.
Берия помогал работать многим. Ему, на первый взгляд, не помогал никто — слишком высоко он для этого стоял. Однако можно сказать, что выполнять задания Сталина и Родины Берии помогало множество людей.
Миллионы их в советском тылу производили на заводах Урала, Сибири, Средней Азии оружие и боеприпасы, производство которых курировал зампред Совмина и член ГКО Берия.
Десятки тысяч бойцов и командиров спецотрядов НКВД во вражеском тылу проводили по его приказам разведывательную и диверсионную работу.
И сотни закордонных сотрудников разведки НКВД обеспечивали своего наркома, а значит, и Сталина, точной оперативной и стратегической информацией.
1941 год принёс немало разочарований, однако заканчивался победами советских войск.
1942 год обещал стать переломным. Однако каким он станет наделе, пока не знал никто.
