Вулф поставил чашку из-под кофе на поднос. В мою сторону он даже не посмотрел, но всем своим видом показывал, что, раз уж я здесь, не мешало бы мне отнести поднос на кухню. Выслушав мистера Кремера, он едко пробурчал:
— Да, лучший агент мистера Корнуэлла!
— Бросьте язвить, — ощетинился Кремер, — его же убили выстрелом в спину! Там в десяти шагах есть подворотня, где мог спрятаться стрелявший. Или стрелять могли из проезжающего автомобиля, или с другой стороны улицы, хотя тогда стрелявший должен был быть суперснайпером — обе пули положил точнёхонько в самый моторчик. Мы не нашли ни единого человека, кто слышал бы выстрелы. Консьерж торчал внизу, в цоколе, возился с бойлером; он заявил в своё оправдание, что у них, как и везде, людей не хватает. Лифтёр как раз поднимался в лифте на десятый этаж, сопровождая жильца. Обнаружили трупы две женщины, которые возвращались из кино. Стрелять должны были никак не позже чем за минуту до их появления, но они как раз тогда и вышли из автобуса, что останавливается на углу Мэдисон-авеню.
Вулф выбрался из постели — впечатляющее зрелище, скажу я вам, — и посмотрел на часы, которые стояли на столике возле кровати. Было восемь тридцать пять.
— Знаю, знаю, — прорычал Кремер, — вы непременно должны одеться и спешить наверх, к своим дурацким орхидеям. Тот жилец, что поднимался в лифте, оказался известным врачом, и он знал Дженсена лишь понаслышке. Две женщины, которые обнаружили убитых, — манекенщицы с Седьмой авеню — вообще о Дженсене никогда не слыхали. Лифтёр работает в доме уже больше двадцати лет. Нареканий на него никаких. Дженсен славился щедрыми чаевыми, и обслуга его любила. Консьерж, толстый болван, работает там всего две недели, и то из-за постоянной нехватки мужчин. Жильцов он не знает даже по именам. В числе оставшихся подозреваемых — всё население Нью-Йорка плюс ежедневные приезжающие и уезжающие. Вот почему я к вам пришёл. Ради бога, расскажите, что вам известно. Вы же сами видите, насколько это необходимо.
Гора в жёлтой пижаме чуть колыхнулась.
— Мистер Кремер, я снова повторяю: я не заинтересован, не замешан и не желаю ничего знать. — С этими словами Вулф решительно затопал в ванную.
Пару минут спустя я распахнул перед мистером Кремером входную дверь внизу. Прежде чем уйти, он повернулся ко мне — из угла рта у него чуть не на три четверти свешивалась сигара — и прогромыхал:
— Кстати, Гудвин, насчёт этого чёрного шёлкового одеяла… Из него выйдет замечательный саван для Вулфа! Не забудь известить меня, когда твой патрон откинет копыта, я брошу все дела и примчусь, чтобы собственноручно закрыть ему глаза.
