И что погибели на свою бездольную голову я буду очень рад-с.
Елена(с рыданием). Да хоть не плачьте, это невыносимо!
Андрей. Да-с, об чем плакать? Это точно-с: плакать уж нечего, поздно!.. Только вот что-с, вы уезжайте скорей, скорей, говорю вам!.. И ради бога, ради самого бога, чтобы ничего промеж вами на глазах моих!.. Потому я еще люблю вас, с собою не совладаю и могу быть страшен. Я убью вас, его — ко мне уж давно к горлу подступает и грудь давит! Я дом зажгу и сам в огонь брошусь!.. Ради бога, пожалейте вы меня и себя… Собирайтесь — и бог с вами! Прощайте!
Быстро уходит в среднюю дверь Елена, рыдая, падает в кресло.
Декорация четвертого действия.
Явление первое
Нина Александровна, Елена (выходят из боковой двери справа), потом Прохор.
Нина Александровна. Как это неприятно, как это неприятно! Вот какие дурные замашки у этих людей! Как ты расстроена, бедная Лена!
Елена заглядывает в дверь налево.
Что, нет его там?
Елена. Нет.
Нина Александровна. Не умеют они вести себя, никакой в них порядочности нет, никакого снисхождения к женским нервам.
Елена. Где он, что с ним? Убежал вчера как сумасшедший, и вот до сих пор его нет.
Нина Александровна. Кто ж его знает! Ведь это уж такие люди: они свои чувства умерять не умеют, у них все через край — и хорошее и дурное, и радость и горе. От радости они готовы плясать и обнимать всякого встречного, а горе или в вине топят, или что-нибудь еще хуже.
Елена. Мама, ты меня пугаешь…
Нина Александровна. Кажется, тебе его жалко немножко?
Елена. Очень естественно: у него горя не было — откуда оно перешло к нему, от кого?
Нина Александровна. Разумеется, как его не жалеть! и мне его жалко, уж давно жалко…
Елена. Надо будет успокоить его; страшно видеть людей, которые собой владеть не умеют.
Нина Александровна. Да, да. А ведь я думала, что ты после вчерашнего, сердишься на него
Елена. За что? Он был прав по-своему, совершенно прав. Я должна была ждать этой выходки: ведь он не кукла же наконец! Да в его словах и не было ничего обидного, в них было гораздо больше любви, чем упреков. Неизвестно, кто сильнее в это время страдал: я или он.
Нина Александровна. Все-таки не мешало ему быть деликатнее и не доводить тебя до обморока. Ты расстроилась и не спала всю ночь, бедная моя Лена!
Елена. Я привыкла не спать по ночам, а поутру — я сама не знаю зачем — я все слушала, не будет ли звонка в передней. Меня сначала удивило, а потом испугало, что он совсем не явился домой. Ах, как он меня любит, как сильны страсти у этих простых людей!
