Дерюгин. Уж это что говорить! А бывает ведь тоже копоть и в женском сословии; ну а и наш брат, коли угарный попадется, так не накажи, господи!
С террасы сходит Ренева.
Явление третье
Ренева, Даша, Дерюгин.
Ренева. Денис Иваныч, кажется?
Дерюгин(сняв картуз). Ах, барышня матушка, узнали. Дозвольте ручку! (Целует руку.)
Ренева. Здравствуйте, здравствуйте! Даша, отворить все окна в доме! Воздуха, воздуха больше, света! Такой там мрак… Проснулась — ужас: темно, гнилью пахнет, как гроб!
Даша уходит.
Дерюгин. Чего же тут! Дом назаперти, живой души нет. И на дворе-то пусто: один Ильич с своей Степанидой в хибарке караул содержат.
Ренева. Здесь, в саду, лучше. (Оглядываясь.) Но и сад-какое запустение кругом!
Дерюгин. Без хозяина, барышня, дом — сирота… Изволили приехать, и нас-то всех как солнышком осветило! Бог привел увидеть: пожаловали в родное гнездышко!
Ренева. Да, опять на родине! (Садится к столу.) Но как тут все печально, как все печально! Садитесь, Денис Иваныч, да надевайте шапку.
Дерюгин. Нет, как можно-с!
Ренева. Я вам приказываю, без церемонии.
Дерюгин. Слушаю-с. (Садится.) Гм… Человек-то, господи ты боже мой! как там где ни хорошо, э все хочется глянуть на свое родное.
Ренева. Давайте пить чай и расскажите мне про свое житье-бытье. (Наливает.)
Дерюгин. Благодарим покорно, матушка барышня.
Ренева(пододвигая чашку). Пейте и рассказывайте. (Медленно пьет сама.)
Дерюгин. Да что наше житье, барышня; света не видим, так копошимся, как червь в земле. Не стоит и разговора наше житье.
Ренева. А я повидала свет, постранствовала, Денис Иваныч. Пейте же чай, пожалуйста!
Дерюгин. С вашего позволенья, коли… и имеем честь проздравить с приездом.
Ренева. Благодарю. А вот в чем дело, Денис Иваныч, деньги мне очень нужны.
Дерюгин. Кому они не нужны, матушка барышня?!
Ренева. Но мне особенно. Я осталась в настоящую минуту, после смерти княгини, без всяких средств; аренды, которую вы, крестьяне, платите за землю, мне недостаточно; должна же я чем-нибудь жить. Что мне делать?
Дерюгин. Н-да… Такое дело! (Пьет чай.)
Ренева. Грустно, а придется навсегда расстаться со своим родным уголком; я думаю продать имение.
Дерюгин. Продать!.. А ведь жаль, поди? Свое, родное!
Ренева. Делать нечего!.. Вот и покупайте всем обществом вашим или один.
Дерюгин. Ах, барышня, рады бы мы в рай, да грехи не пущают! Голутвенный мы совсем народ, переколачиваемся изо дня в день.
Ренева. Ну, полно вам бога гневить! Я знаю: у вас-то есть деньги.
