— Нам надо поговорить и решить, как быть с тобой и детьми. Ты для этого уже достаточно проснулась?
— Я-то да, Алекс, а вот как ты? Готов пораскинуть мозгами?
Я кивнул и прикусил язык. Нана собиралась сказать что-то, и мне полагалось слушать. С возрастом понимаешь, что, сколько бы лет тебе ни было, в глазах родителей и бабушек с дедушками ты всегда остаешься в какой-то степени ребенком.
— Давай, я слушаю.
— Вот так бы сразу. Есть две причины, по которым я не собираюсь уезжать из Вашингтона. Пока еще успеваешь? Хорошо. Во-первых, я прожила в этом доме восемьдесят три года. Здесь родилась Реджина Хоуп, и здесь я планирую умереть. Звучит, может быть, немного глупо, но как есть, так есть. Я люблю Вашингтон, люблю наш квартал и особенно этот дом, где со мной так много всего случилось. Не станет его, не станет и меня. Печально, да, очень печально, но такова теперь наша жизнь. Таким стал мир, Алекс.
Я отодвинул чашку с кофе и тарелку с коричным тостом без масла и невесело улыбнулся:
— Ты снова заговорила тоном старой школьной учительницы.
— Может быть. Ну и что? Мы обсуждаем важную тему. Я почти не спала сегодня ночью. Лежала в темноте с открытыми глазами и думала о том, что хочу сказать тебе. А теперь твоя очередь. Что ты хочешь сказать? Что мы должны уехать?
— Нана, если с детьми что-то случится, я никогда себе не прощу.
— Я тоже. Об этом нечего и говорить.
В ее лице ничто не дрогнуло, только взгляд стал тверже.
Некоторое время моя бабушка молчала, и я даже начал надеяться на то, что она передумала.
— Я здесь живу, Алекс. Я должна остаться. Если ты считаешь, что детям следует уехать, пусть поживут у тети Тайи. А теперь… Эй, это все, что ты собираешься съесть на завтрак? Жалкий тост? Ну уж нет. Я приготовлю настоящий завтрак. Наверняка у тебя впереди долгий и тяжелый день. Страшный день.
Волк был на Ближнем Востоке, так что по крайней мере часть слухов соответствовала действительности.
Собрание, созванное им для «пополнения фондов», проходило в палаточном городке примерно в семидесяти милях к северо-западу от столицы Саудовской Аравии, Эр-Рияда. Присутствовали представители как арабского мира, так и азиатских стран. Что касается Волка, то он называл себя «странником, гражданином без родины».
Был ли этот человек действительно Волком? Или всего лишь его посланцем? Двойником? Никто не знал наверняка. Некоторые всерьез полагали, что Волк — женщина.
Человек, называвший себя Волком, был высок, носил длинные каштановые волосы и окладистую бороду. Но ведь с такой внешностью не спрячешься в толпе, думали одни. Почему он так открыто демонстрирует себя, ломали головы другие. Там, где нет ответов, появляется тайна, а тайна всегда придает человеку ореол значимости, загадочности, величия. Может, он и есть подлинный лидер, закулисный властитель, истинный кукловод?
