Нина рассказывала про своих клиентов, ну, про детишек, с которыми занимается. Умеет же так рассказать, что не оторваться! Василий слушал, Нину вообще приятно слушать, обо всём рассказывает очень приятно, но…
Он чуть не споткнулся. Нина поддержала его, не прекращая рассказа, и не обратила внимания, куда смотрит Василий.
А смотрел он через дорогу. Там, на той самой автобусной остановке, в том самом плаще стояла та самая старуха. Афанасьевна, или как её там. А рядом стояла Муза! В той самой футболке и в тех самых джинсах! И говорила, не умолкая, а старуха слушала и благосклонно кивала, улыбаясь, с беломориной в уголке рта.
Василий оглянулся ещё раз. Всё так же стоят и говорят. Муза посмотрела в его сторону и едва заметно кивнула. И постучала пальцем себя по запястью. Время, значит. Что за чёрт! Так они со старухой знакомы? Или просто захотелось поговорить с кем-то, а старуха была поблизости?
Ничего не понимаю, подумал Василий, и понял, что ему задали вопрос, а он не обратил внимания.
— Что ужинать будем? — Нина улыбнулась, потеребила его за рукав. — Очнись! Всё, ты уже не на работе! Дома чтобы о работе не говорил! Что сегодня есть хочешь? Вон магазин, зайдём? А то у тебя опять одни макароны.
Макароны — это перебор. Муза уже успела пройтись по сидячему образу жизни и пригрозила, что если Василий начнёт толстеть, она ему такую диету устроит — не обрадуется. То есть обрадуется, но не диете.
Василий проснулся глубоко ночью — так показалось.
Нина спит рядом. Крепко спит, крепче Василия. Но всегда с краю ложится — «чтобы через тебя не лазить всю ночь». Впрочем, оба спокойно относятся к упоминанию физиологических действий, что тут такого. А вот дома у родителей всё исключительно экивоками.
Василий уселся. Ни в одном глазу! И бодрость в голове необычайная. Вот хоть садись и пиши! Допоздна писать не получается: Нина сказала категорически: или утро, или вечер мои! Наши с тобой! Иначе я дома ночую!
Вчера был вечер. Василий долго смотрел на спящую Нину. Смотрел бы и смотрел, не оторваться. Часы тускло сияли во мраке — половина третьего. Ого! Выспался за два неполных часа?!
Василий оделся — сам не понимая, что теперь делать. Взял тетрадь и авторучку, и, в конце концов зашёл на кухню.
Не удивился, обнаружив там Музу. Теперь она была в белой футболке с портретом Эньи. Сидела, смотрела на Луну и улыбалась. Прямо перед ней стояла чашка с чаем. Горячим! Но Василий готов был поклясться, что не слышал, как закипает чайник.
