— Спасибо, Александр Витальевич, — Василий положил трубку, обернулся.
Муза сидела за столом, вид у неё был недовольным.
— Без рук! — она остановила Василия поднятой ладонью. — Ну говори, пока я добрая.
У Василия возникла секундная мысль, а не встать ли на колено. Не на колени, а на колено, так торжественней, что ли. Но мысль быстро улетучилась.
— Муза, я был неправ, — повторил Василий. — Чёрт… да ты всё слышала!
Она рассмеялась. Весело и задорно, и уже не казалась грозной.
— Конечно, — покивала. — Так тебе и надо. Ну что, всё понял?
— Всё, — покаянно признался Василий. И получил по шее. Больно!
— Ты это брось! — на словах пояснила Муза. — Ты мужчина или кто? Тряпки мне не нужны! Будешь ныть, снова по шее дам! А сейчас бегом на кухню и приготовь мне чай! Я из-за тебя сижу тут голодная!
* * *
Она пила чай, и ела, как все нормальные люди — с аппетитом, но пристойно, и почти не обращала внимания на хозяина квартиры.
Вот будет номер, когда придёт Нина! А она придёт, и будет приходить, и… Вот зараза!
— Я не лезу в чужую жизнь, — пояснила Муза, без особых церемоний вылизав тарелку. Ещё бы, соус вкусный, не пропадать же добру. — И в свою лезть не даю. Чего такой смурной?
— Думаю, как Нине объяснить, кто ты такая, — честно признался Василий. Муза хмыкнула.
— Я же сказала: в чужую жизнь не лезу. Сам думай, что сказать. Или ты думаешь, что я подсматриваю?! — глаза Музы неожиданно наполнились слезами. — Скотина! — и убежала на кухню.
Василий пошёл следом. Муза стояла, с полотенцем в руках, и мрачно смотрела в окно.
— Будешь ещё гадости думать, сама уйду! Понял?
Не уйдёт, подумал Василий, сам не зная, почему. Не уйдёт. Может грозиться, но не уйдёт.
— Ещё как уйду, — возразила Муза. — Меня надо почитать, ясно? Беречь надо! Я на кухне буду, — неожиданно сообщила она, усевшись на стул. Глаза уже были сухими. — Тебе не жалко кухни?
— Н-н-не понял, — растерялся Василий. И снова получил по шее, не успел даже заметить, как Муза вскочила на ноги.
— Слушай, не зли меня! Я на кухне буду жить. Уступишь Музе кухню?
— Уступлю, — Василий ошарашенно потёр шею. — Живи, сколько хочешь.
— Вот умница! — Муза бросилась и обняла его. — Без рук! Вот и буду здесь жить. Если не хочешь, чтобы я ваши с ней мысли слушала, не заходи на кухню, и всё. Давай-давай, заваривай чай! Уже второй вечер тут, а ты ещё и строчки не написал!
— Я сошёл с ума, — пробормотал Василий, протискиваясь к столу. Нет, ну это же надо быть такой толстой!
