Американский Гулаг: пять лет на звездно-полосатых нарах | страница 10

«Куда меня занесло?..» — но мысль эта исчезла, как на угасающем экране, и я заснул.

Замок лязгнул, и дверь камеры начала медленно отворяться. Было совершенно темно. Вчера вечером, предполагая, что кто-то из старожилов манхэттенской тюрьмы может решить устроить «прописку» новичку, я спрятал в носок кусок мыла и теперь лихорадочно шарил по полу. Но ни найти, ни воспользоваться этой импровизацией в духе пращи Давида мне не пришлось.

Жмурясь в ослепляющем свете фонарика, я разглядел заспанное лицо надзирателя-негра.

— Вставай. Тебе к психиатру.

— Я же уже прошел медосмотр… — неуверенно возмутился я.

— А тебе и не осматривать. Тебе — переводить, — буркнул он и позвенел в нетерпении ключами.

Натянув бркжи и пиджак, я последовал за ним. Тюрьма еще спала, и только двое заключенных катили на кухню тележку с молоком и кукурузными хлопьями.

В мертвенно-зеленом кабинете психиатра я увидел вжавшегося в стул человека с ежиком седеющих волос. Он поднял на меня затравленный взгляд и снова уставился в пол.

— Я буду его спрашивать, а вы переводите, — с раздражением сказал психиатр и разложил перед собой несколько толстых папок.

— Where are you from?

— Откуда вы? — перевел я.

— Из Киева, — глухо ответил пациент.

— Нет, нет, — прервал его психиатр. — Спросите его: где он жил в Соединенных Штатах?

— Да в Бруклине, где же еще? — не дожидаясь перевода, удивился тот.

История его ареста не интересовала тюремного врача, но арестант все сбивался на воспоминания, пытаясь что-то объяснить.

Николай, так его звали, в прошлом строительный прораб, приехал в Америку три года назад да так и остался там нелегальным иммигрантом. Документов не было, языка он не знал, мотался по дальним знакомым и ночлежкам, перебиваясь нечастой поденной работой по десять-пятнадцать долларов в день.

Но однажды какой-то иммигрант предложил ему наконец стабильный заработок.

— А что надо будет делать? — осторожно спросил Николай, боясь, что речь идет о наркотиках.

— Пиццу будешь разносить по неправильным адресам. Шесть долларов в час. И не болтай об этом.

Как и персонаж Конан-Дойля, которому предложили от руки переписывать Британскую энциклопедию, Николай долго не мог понять, в чем дело, но со временем все разъяснилось.

Его новый босс и еще несколько русских иммигрантов зарегистрировали в Нью-Йорке компанию с телефонным номером, начинающимся на 1–900. То есть с номером, который требует от звонящего дополнительной, поминутной оплаты. Таких платных номеров в Нью-Йорке предостаточно — от сводки погоды и справочной о выигравших номерах лотереи до телефонного секса и брокерских консультаций. Цену за минуту назначает сама компания, а телефонная сеть лишь перечисляет деньги. Компании такого типа обычно рекламируют свои услуги в газетах, на телефонных будках и даже спичечных коробках. Однако работодатели Николая нигде рекламу не давали, зато брали за каждую минуту разговора по двадцать долларов.