В день бомбардировок Путин праздновал рождение, и американцы сделали ему своеобразный «бомбово‑ракетный» подарок. За неделю до начала бомбардировок Путин стал абсолютным европейцем. У него обнаружились язык Гете, печень Гумбольдта, мозг Бисмарка, мускулы Вильгельма, облик Фридриха Великого. В своей исторической речи в Бундестаге он заявил: «Wir lieben antitaliben». С этого момента вся стая дрессированных телевизионных макак стала восхвалять «Северный альянс», натравливая русского обывателя на талибов. Боевые репортажи с окраин Душанбе на фоне куч мусора должны были внушить острую симпатию к последователям Ахмат Шаха Масуда, чтобы русские женщины отмечали флажками продвижение альянса к Мазари‑Шарифу, словно это карта испанской войны.
Однако у тех, кто воевал в Афганистане в составе «ограниченного контингента», прочно осталось в памяти, что именно моджахеды Ахмат Шаха долбили из ДШК колонны советских наливников на Саланге, русские парни сгорали в пекле, и я помню, как бежал водитель, словно смоляной факел, а по нему с горы били стальными сердечниками. Воины Раббани превратили трассу на Кандагар в «дорогу смерти», уставленную тысячью сгоревших танков, «бэтээров», грузовиков, в каждом из которых был убит и изувечен наш солдат, — не забуду, как сожгли «эрэсами» придорожную заставу и на брезенте лежал липкий жареный окорок, бывший недавно старшим лейтенантом. Душманы Гульбеддина Хекматиара, друга Раббани и Масуда, отрезали головы русским пленным, кастрировали их, привязав к деревянным слегам, и в наш гарнизон под Мусакалой подбросили окровавленные нос и уши захваченного солдата.
После этого хотят, чтобы мы, прошедшие «Первый Афганский поход», сражавшиеся на южных рубежах за национальные интересы Советского Союза, возлюбили наших убийц и мучителей и по наущению пустопорожних репортеров РТР пошли воевать за национальные интересы США, за «европейский образ» Путина?
Уж если и впрямь обращаться к отзывчивой русской душе, столь восприимчивой к чужому горю, чуткой к любой несправедливости, готовой прийти на помощь слабому и оскорбленному, то эта наивная и верящая душа скорей полетит на помощь пуштуну, именуемому талибом, который один, с потертым «калашом», среди глиняных кишлаков и арыков отбивается от бомбардировщиков‑невидимок, крылатых ракет, напалмовых бомб, сверхточных снарядов, палубных авианосцев, космических группировок, американских дивизий, спецназа НАТО, банкиров Уолл‑стрита, раввинов Тель‑Авива, узбекских и туркменских эмиров, еще недавно с красными бантами стоявших на Мавзолее. Этот чернобородый пуштун, оскалив белозубый рот, с криком «Аллах акбар» посылает обойму в оскаленную стальную морду пикирующего на Афганистан сверхзвукового шайтана с изменяемой геометрией крыла. И неужели мы, русские, пошлем в этого истекающего кровью пуштуна снаряды своих «Ураганов»?
