Ковчег поплывет по океанам, по облакам и по звездам. Будет иметь могучий, пополняемый с каждым веком экипаж. Там увидим Преподобного Сергия, Святых князей Дмитрия и Александра, Гермогена с Мининым и Пожарским. Увидим Великих Петра и Екатерину. Ратоборцев Суворова и Кутузова, флотоводцев Ушакова и Нахимова. Там плечом к плечу стоят Пушкин и Лермонтов, Толстой и Достоевский, Менделеев и Вернадский. Там всматриваются в туманную бесконечность Ленин и Сталин, окруженные Жуковым и Рокоссовским, Курчатовым и Королевым. Там Маяковский, Горький, Ахматова и Платонов. Там Гагарин со своей чудесной улыбкой. На носу корабля, на палубе, омываемой штормовой волной, есть свободное место. Оно для тебя, будущий Вождь и Пророк. Встань на заветное место, лицом в грядущий век, откуда летят пули, обломки былых цивилизаций, дует адов огонь. И таинственно мерцает, зовет незаслонимая, негасимая, божественная звезда Русской Победы.
В эти красные дни Октября соберемся вместе. Обнимемся, вдохновим уставших, поддержим ослабевших. Улыбнемся друг другу. Нам не в чем себя упрекнуть. Мы в строю, в сражении, в неусыпных русских радениях. Над нами знамя Варенникова. С Праздником, дорогие товарищи!
Лукашенко — великан, Явлинский — пигмей
октябрь 1999 г., № 42
Лукашенко со славянским упорством, одержимый священной идеей Союза, сращивает своей страстью, жизнью и кровью растерзанное тело СССР. Как героический машинист, вцепился в разорванную сцепку вагонов, жилами и костями удерживает целостность состава, на который напали бандиты. НАТО замуровало Россию в огромном континентальном мешке, страшится соединению двух государств, их совместному прорыву на Запад. Олигархи с двойным гражданством отняли у русских заводы, недра, родную культуру, национальную власть. Ненавидят Лукашенко, сохранившего для белорусов заводы, прессу, народные песни. Клевещут на Договор, нашептывают гадости в полуоглохшее ухо Ельцина, трепещут при одном виде «батьки» за свои наворованные кошельки. Телеканалы, напоминающие кишки, по которым катятся отбросы и смрад, оскорбляют Лукашенко.
Льют яд, то по каплям, то целыми лоханками. Отравляют колодцы народной веры в славянский Союз. Фракция «Яблоко», пятнистая, как штаны натовского офицера, всем своим выводком удочеренная Олбрайт, сыплет песок в подшипники Договора.
На улицах Минска кровь. Молодые фанаты из «Народного фронта», опоенные мухоморами, устроили свару. Прорывали головами кордоны. Забивали булыжниками милиционеров. Сами падали под ударами тяжких дубин. Чистюли и;} оппозиции, «белые воротнички», сидели в своих штаб‑квартирах, по телефонам управляли толпой. Беклемищева, «яблочная» фея, сунулась в центр скандала. Не для того ли, чтобы днем позже Явлинский поднял кошачий визг в Думе? С с той же ли целью, с которой провокатор Шеремет по приказу Березовского полез на виду у пограничников в запретную зону, снискав терновый венец мученика? Или Ступников с НТВ, раздразнивший великана Лукашенко, за что получил от Гусинского лакомую должность в Израиле?
