Выполняя приказ олигархов, крючкотворы и казуисты выбили генерала на думских выборах под Самарой. Теперь он борется в Екатеринбурге с богачом Хабаровым, в округе, населенном самыми честными, непримиримыми и неподкупными избирателями России, не верящими современным лукавцам, в какие бы мундиры и ризы они ни рядились. Макашов нашел свой округ. Он такой же, как и его избиратели, тертый, битый, резкий, непримиримый. Екатеринбуржцы, Макашов — ваш генерал!
Крошка‑сын к отцу пришел и сказала кроха: «Макашов — хорошо, а Хабаров — плохо!»
Собчак неисчерпаем, как электрон
февраль‑март 2000 г., № 9.
Стоило Собчаку умереть, как он стал распадаться на множество отдельных частей, — Хакамад, инфузорий, мафиотропов, антропофагов, путинофилов, либералококков, скуратофобов и прочих простейших. Микробиологи из администрации президента — Волошины, сурковы, глебы павловские, специалисты по палочкам Коха, туманным спирохетам и возбудителям дизентерии, — облачились в белые халаты, уединились в секретном боксе и выпустили из длинного полированного ящика с бронзовыми удобными ручками все эпидемии и поветрия. Тяжелая болезнь, поразившая общество, именуемая «Президентскими выборами», получила дополнительное развитие. В землю опустили пустой гроб. Собчак не умер. Он среди нас. Помогает избраться Путину. По‑профессорски интеллигентно и тонко ведет его предвыборную кампанию.
Слеза Путина, упавшая на гроб Собчака, — величайшее достижение предвыборного путинского штаба. Сильный человек, разгромивший чеченцев, волевой разведчик, державник, «железный Феликс» может плакать. Сострадает перед телекамерами, почти как настоящий человек, похожий на миллионы сограждан. Эта синтетическая, из искусственного льда, слеза была подобрана одним из охранников и возвращена в администрацию на случай следующего погребения.
Распространенная угроза таинственных мстителей убить Путина повергла в трепет множество чувствительных женщин. А мужественное решение его, несмотря на смертельную опасность, появиться на похоронах, обратило к нему миллионы суровых мужских сердец. Похороны под защитой снайперов, саперов, космической и агентурной разведки выглядели, как операция антитеррора. Напоминали сцену голливудского триллера об убийстве президента. Вовлекали в выборную кампанию обожателей Сильвестра Сталлоне.
Собчака хоронили пышно, как Пушкина. «Погасло солнце русского романтизма…» Эта пышность и всенародная скорбь, сравнение Собчака с Сахаровым и Лихачевым, делали Путина учеником этих возвышенных и гениальных творцов. Не из ФСБ, не из мутного рассола, в котором кисли и распадались мелкие клерки поздней советской эпохи, вышел наш герой. Но из Нижегородской ссылки Сахарова. Из соловецкого заточения Лихачева. Из «Медного всадника» и «Слова о полку Игореве». Из атомной бомбы и сигареты Елены Боннэр.
