Станислав Куняев пишет культурную летопись духовной борьбы, протекавшей на его глазах в литературной среде.
Спасает от лжесвидетельств, от плешивых и неутомимых во лжи «шестидесятников» историю русского стоицизма, имена выдающихся поэтов, духовидцев, ревнителей, которых хотели засыпать пеплом забвения могильщики великой эпохи. Поправляет каждый крест на могиле, каждый обелиск со звездой. Зажигает негасимую лампаду над каждой русской мыслью.
Владимир Бондаренко написал свою подвижническую книгу о писателях последнего советского поколения, где каждый, как ветвь на огромном древе культуры, осыпан своими благоухающими цветами, увешан душистыми плодами, выкликает у будущего образ «Русского Рая».
Бессчетны по городам и весям, по столицам и деревушкам, в библиотеках и школах русские подвижники, кто в одиночку, кто малой горсткой сберегающие наследие советского XX века, бережно прилагающие его к сокровищам тысячелетней истории. Не для музея или архива, не для антикварного магазина, но для великих дерзаний, неизбежного возрождения, когда вновь с космодрома между трех океанов вознесется «Космическая Россия», прорубая алмазным лучом путь в Неведомое.
Электрошоковая терапия Чубайса
февраль 2001 г., № 7
Серийных убийц тянет к местам, где они резали глотки, насиловали девочек, чувствовали, как бьется в агонии тело. Солана явился в Белград, где он разбомбил детские сады и университеты, и на его лице тайного садиста блуждала улыбка сладострастия. Чубайс прилетел в Приморье ознакомиться с результатом веерных отключений, как ученый прилетает па место, где им было испытано бактериологическое оружие, и сквозь скафандр и маску рассматривает мертвецов, изъеденных сибирской язвой.
В каком‑то смысле Чубайс — не человек, ибо не подпадает под этические параметры, отличающие человека от гильотины.
Приморье стало полигоном, подобным Семипалатинску, где впервые на русском населении было испытано «цивилизационное оружие», когда нажатием кнопки в кабинете РАО ЕЭС парализуется инфраструктура огромного края — и тот начинает остывать, как труп, во всей своей полноте: от жилых квартир, операционных, административных кабинетов, военных баз, православных храмов, электровозов, систем правительственной и космической связи. Это «цивилизационое оружие» было испытано Чубайсом в наиболее эффективное, зимнее время, и число жертв, материальный урон, необратимые геополитические последствия еще только подсчитываются в секретных центрах, управляющих распадом России.
