Доктор представился как Мануэль Веррес. Когда Доминик уселась, он объяснил, что ведет ее мужа. Специалист, который обработал его ожоги накануне вечером, и хирург, которому предстоит сделать пересадку кожи, сейчас заняты, а ему поручено познакомить ее с положением дел.
Доминик выслушала его объяснения. Винсенте вполне удовлетворительно оправился от шока, вызванного взрывом, и, хотя глаз его закрыт повязкой, щека оставлена на воздухе, что может оказаться для Доминик нелегким зрелищем.
— Он в палате интенсивной терапии, — продолжал доктор Веррес. — Это специальное пластмассовое сооружение, которое используется для такого рода случаев.
— Сколько он пробудет в больнице? — спросила Доминик.
— Хмм!… — Доктор Веррес взялся за подбородок. — Я не знаю точно. Четыре, может быть, пять недель. А позже он вернется для пластической операции.
— Она… она необходима? — чуть слышно спросила Доминик.
— Пластическая операция? Нет, не необходима! Но в случаях этого рода обычно к ней прибегают.
Доминик покачала головой.
— Столько операций, — пробормотала она почти про себя. — Столько лечения. Ах, доктор Веррес, мне можно его видеть? Доктор улыбнулся.
— Не вижу, почему бы и нет. Он знает, что вы приезжаете?
— По правде говоря, нет. Но специалист, с которым я разговаривала вчера вечером, решил, что мне хорошо бы приехать.
— Прекрасно. Пойдемте. Нам надо подняться в отдельную палату, где он сейчас лежит. Пойдемте же!
Сальвадор остался в приемной, а Доминик вошла в лифт и поднялась с доктором Верресом на четвертый этаж. Ее сердце отчаянно колотилось, от волнения ее подташнивало.
По коридору, выложенному белой плиткой, они прошли к дальней комнате, но прежде чем войти, зашли в кабинет палатной сестры. При виде доктора Верреса она улыбнулась. Он представил Доминик, и медсестра посмотрела на нее с беспокойством.
— Я не думаю, что ваш муж готов к вашей реакции на его раны, сеньора Сантос, — осторожно сказала она. — Ив настоящий момент у него посетительница.
У Доминик оборвалось сердце.
— Посетительница? — глухим эхом повторила она, гадая, кто бы это мог быть. Может, это София? Или даже Клаудиа? Или кто-то еще, кого она еще не встречала?
— Ну конечно же, — хладнокровно ответила медсестра Санчес. — Это сеньорита Сантос, сестра сеньора.
— Изабелла? — изумленно воскликнула Доминик. — Но я думала… Сестра кивнула.
— Вы думаете, что она послушница монастыря, не так ли?
— Ну да.
— Оказывается, мать-настоятельница дала ей специальное освобождение от обета, чтобы она могла посещать брата. В конце концов она ведь его единственная родственница, не считая вас.
