Сняв туфельки, она на цыпочках прошла по коридору, туда, где увидела приоткрытую дверь. За ней горел свет. Открыв дверь пошире, Доминик вошла.
Это была небольшая комната, в ней была только односпальная кровать, и она не была в отличие от ее вчерашней комнаты роскошной. Доминик свела брови. Это здесь Винсенте намеревается спать?
Качая головой, она вышла на середину комнаты. Где он? Это еще один утонченный способ мучить ее?
— Что ты тут делаешь? — Неожиданно прозвучавший вопрос заставил ее испуганно вздрогнуть.
— Винсенте! — воскликнула она, резко оборачиваясь.
Он только что вышел из душа: волосы его были влажны и растрепались, единственной его одеждой был белый халат до колен. Он был еще более привлекателен, чем обычно, и сердце ее защемило. Однако взгляд его оставался невеселым, и он снова спросил:
— Что ты тут делаешь? Доминик скрыла неуверенность и волнение.
— Я… я искала тебя — отрезала она.
— О, правда? Почему?
— Почему? Ты спрашиваешь меня, почему, когда провел здесь уже полчаса, оставив меня там, внизу, одну с этими ужасными тенями и в молчании, когда каждый звук превращается в удар грома!
— Я приглашал тебя подняться со мной! — напомнил он.
— О, да! Я помню! По крайней мере я помню, с каким сарказмом! — Доминик с трудом переводила дыхание. — Ты думаешь, со мной можно обращаться, как со слабоумной? Он пожал плечами.
— Что ты пытаешься сказать? Доминик опустила голову.
— Ах, перестань, перестань! — воскликнула она. — Ты специально мучил меня сегодня — сделал все возможное, чтобы причинить мне боль! Почему ты это делаешь? Почему?
Голос ее дрогнул.
Хрипловато он спросил ее:
— А что я должен был делать? Доминик чуть слышно ахнула и пробежала мимо него на площадку.
— Я ненавижу тебя, ненавижу! — горько крикнула она. — Не думала я, что можно быть таким бесчувственным!
Винсенте поймал ее за запястье и сжал его, как тисками.
— Иди сюда, — твердо велел он, — я покажу тебе нашу комнату.
— Нашу комнату? — переспросила она, чуть не рыдая.
— Да. — Он втянул ее обратно в маленькую спальню и повел через нее к двери в противоположной ее стене. — Это только туалетная комната, — объяснил он. — Раньше я ею пользовался. А вот главная спальня.
Он распахнул дверь, и Доминик ступила на ковер кремового цвета, в длинном ворсе которого блаженно утонули ее ноги. Кровать была массивная, с тяжелым шелковым сине-золотым покрывалом, на высоких окнах были серебристо-голубые занавеси. Медленно подойдя к окну, она увидела, что оно выходит на лежащую внизу долину.
