— О, я был уверен, — ответил Винсенте, поправляя галстук и направляясь к двери. — Советую тебе немного поспать. Эта комната твоя — на сегодня. Завтра… ну, завтра все будет уже по-другому.
— Но… — начала она.
— Пожалуйста, никаких «но». Сейчас я должен идти и попрощаться с нашими гостями. До завтра…
Коротко кивнув, он ушел.
Доминик плохо спала. Но, поскольку она вообще не надеялась заснуть, то, видимо, она должна была радоваться и этому. После стольких непонятных происшествий мозг ее не мог расслабиться, и даже когда ее одолело забытье, пришли сны, мучившие и терзавшие ее.
Один раз, в кромешной предрассветной тьме, ее разбудил странный, пугающий вопль, проникший в ее сознание и заставивший в ужасе приподняться в огромной постели. Она не могла себе представить, что это было. В этой чужой, неприрученной стране она чувствовала себя одинокой, совершенно одинокой, впервые в своей жизни. Даже смерть отца не подействовала на нее с такой силой.
В конце концов ей, разумеется, пришлось снова лечь, и, когда раздался еще один вопль, разорвавший тишину, она поняла, что этот звук издает не человеческое существо, что это клич горной кошки, животного, которого она еще не видела.
Но в этот таинственный час заснуть снова было нелегко, и наконец Доминик встала и закурила. Распахнув балконные двери, она выглянула наружу. Прохладный воздух приятно холодил разгоряченное тело. На горизонте появилось слабое розовое свечение: скоро восход разгорится над долиной, заливая их мир светом. Облокотившись на балконные перила, Доминик вздохнула. Она и вправду находится здесь или это очередной кошмар? Она действительно выходит замуж за Винсенте Сантоса? Та сцена с Джоном произошла на самом деле? Она покачала головой. Это не правдоподобно, невероятно!
А что она в действительности чувствует? Был ли у нее выбор? Она знала только, что с первого момента их встречи Винсенте Сантос овладел ее существом, как ни один мужчина до сих пор. Она любила Джона, но это была спокойная привязанность — он не будил в ней тех чувств, которые будил Сантос, когда само пребывание рядом с ним становилось наслаждением, прикосновение к нему — знаком поклонения.
Она резко затушила сигарету. Несмотря на все, она, возможно, совершает страшную глупость. В конце концов развод сейчас — не проблема, особенно для человека с деньгами Сантоса. Он ни разу не сказал, что любит ее. Она ему желанна — о да, в этом она не сомневается. Но разве этого достаточно? А если бы она любила его, удовлетворилась бы она этим, зная, что чувства его не привязаны безвозвратно? Могла бы она стоять в стороне и видеть его с другими женщинами, считая себя спокойной и уверенной благодаря золотому колечку на пальце?
