— Значит, настоящие тоже существуют?
— В музеях — да.
— А вы всегда можете их отличить? Я имею в виду, просто разглядывая?
— Нет, — признала она.
— Значит, можно допустить, что какая-то затерялась? Скажем, ее засыпали песком или нашли в какой-то неизвестной гробнице?
— Убедить в этом покупателя будет совсем не просто.
— У меня нет покупателя, — коротко отозвался Нагиб. — Но у меня есть труп девочки, которая могла быть из-за этого убита. Теперь скажите: сколько эта вещь может стоить, если она настоящая?
Хранительница посмотрела на статуэтку с немного большим уважением.
— Трудно сказать. Подлинные амарнские артефакты не часто появляются на рынке.
— Пожалуйста. Хотя бы приблизительно. В американских долларах. Сто? Тысяча? Десять тысяч?
— О-о, больше. Гораздо больше.
— Больше? — переспросил Нагиб, с трудом проглатывая слюну.
— Это будет не просто статуэтка, — пояснила женщина. — Это будет история. Амарнская история. Люди заплатят столько, сколько потребуется. Но сначала надо будет доказать ее подлинность.
— А как это сделать? Существуют исследования?
— Конечно. Хроматография, спектральный анализ. Но ничего из этого так и не будет окончательным подтверждением. На каждого эксперта, утверждающего одно, всегда найдется другой, утверждающий обратное. Единственным неоспоримым аргументом является определение происхождения.
— Происхождения?
— Найдите эту неоткрытую гробницу. Тогда вам поверят.
Нагиб хмыкнул.
— И где мне ее искать?
— Разумеется, в Амарне. Лично я бы проверила высохшие русла, ведущие в Восточную пустыню. Там было найдено множество древностей. После бурь. Они перемещают там почву, как миллионы мотыг. Бывают случаи, когда бури вскрывают запечатанный вход в захоронение, и его содержимое вымывается и переносится потоком по руслу в пустыню.
— Ливневый паводок, — произнес ошеломленный Нагиб.
— Именно так, — улыбнулась хранительница. — Ливневый паводок.
