Чем больше комиссар размышлял о побеге синьоры Джулии и об элементарных сведениях, которые он собрал в ходе своего расследования, тем меньше, ему казалось, он понимал суть дела. Побег, но с кем? Не с инженером же Фумагалли... И не с Люччано Барзанти, по крайней мере, как можно было судить из его письма. Хотя, вполне возможно, что это письмо состряпано Барзанти и синьорой Джулией, уверенными, что жена садовника передаст его адвокату. В этом случае синьора Джулия как бы косвенным образом говорила своему мужу: "Я уехала с другим мужчиной, и будет лучше, чтобы ты меня не искал, если хочешь избежать скандала. То, что случилось, бесповоротно. Добейся развода по моей вине, делай, что хочешь, и забудь меня, как я тебя забыла".
И все-таки такое невозможно. А ее дочь? Могла ли она так внезапно потерять интерес к дочери? Почему она ни словом не дала знать о себе? Почему не написала какой-нибудь подруге, чтобы оправдать себя?
Он часто приходил к адвокату Эзенгрини; снова посетил дом, осмотрев его снизу доверху, обошел парк, заглянул в оранжерею и в забытый каретный сарай. Но ничто не наводило на новую мысль.
Наступил июль, с момента исчезновения синьоры Джулии прошло уже пятнадцать дней. Как-то утром почтовый служащий принес комиссару телеграмму из центрального комиссариата Рима.
Опустившись в деревянное кресло, он распечатал ее.
"Центральный комиссариат Рима сообщает относительно розыска Эзенгрини Джулии и Барзанти Люччано тчк Барзанти Люччано вчера затребовал паспорт заявив место жительства Рим улица Агамер 15 тчк Ожидаем инструкций тчк"
- Ну вот! - воскликнул комиссар, как если бы он обращался к публике из М..., которая вот уже в течение двух недель ждала от него успешного результата.
Двумя телефонными звонками, в центральный комиссариат Рима, он подготовился к своему демаршу и следующим утром уже ехал в экспрессе в столицу. "Я еду искать синьору Джулию, - говорил он себе. - Я еду искать, и я верну ее домой, если все пройдет как надо".
Перед отъездом он просил адвоката Эзенгрини спешно прийти к нему.
- Метр, - сказал он ему, - мы на верном пути. Я имею все основания полагать, что ваша супруга в Риме. В обществе одного мужчины, увы! Молодого человека, с которым она поддерживала переписку без вашего ведома. Большего я вам не могу сейчас сказать.
Адвокат попытался узнать еще что-нибудь, но Сканкалепре оставался невозмутим. Он, однако, должен был открыть ему имя: Люччано Барзанти. Адвокату это не говорило ни о чем: он слышал это имя в первый раз.
