— И как они только держатся? — спросил он. — Такие высокие! Почему они не падают?
Алли не была плаксой, однако, как выяснилось, она плакала по крайней мере раз в день с момента своего прибытия в Междумир. Иногда слёзы вызывало осознание того, как резко переменилось её существование; в другое время — глубокая тоска по родным и близким. Но сегодня она расплакалась совсем не поэтому. Слёзы сами собой полились из глаз.
— Да что это с тобой? — недоумевал Любисток.
Ну как ему объяснить?
Она не была даже уверена толком, почему плачет. Были ли это слёзы радости оттого, что это место оставило по себе неувядающую память, обеспечившую ему вечное пребывание здесь, в Междумире? Или оттого, что вид башен напоминал о потерях, понесённых в тот страшный день, когда здания умерли ужасной, насильственной смертью и перенеслись сюда из мира живых? Столько душ отправилось туда, куда уходят все, когда их время ещё не пришло…
— Так нельзя, — проговорила Алли. — Дети не должны играть здесь. Это… это всё равно что плясать на могиле.
— Нет, — возразила Мидоу. — Это то же самое, что возлагать цветы на могилу. Мэри говорит: чем больше радости мы приносим в это место, тем больший почёт мы ему оказываем.
— А кто такая эта Мэри? — спросил Ник.
Мидоу покусала губы, соображая, как бы получше объяснить.
— Мэри — она… ну вроде как шаман, что ли. Духовный лидер. Называй, как хочешь, но она очень много всего знает, так что, можно сказать, заправляет здесь всеми делами.
Лифт резко остановился, и двери разъехались. Оказывается, они поднялись на самый верх, на обзорную площадку: у узких и высоких — от пола до потолка — окон стояли телескопы с прорезями для монет. Но всё остальное подверглось переменам — в соответствии с нуждами импровизированного детского приюта. Здесь, как и внизу, на площади, было полно Послесветов — кто слонялся из угла в угол, кто играл, а кто просто сидел в ожидании, что вот-вот с ними случится что-нибудь интересное. Алли так и не могла пока решить, было ли происходящее здесь кощунством по отношению к священному месту или всё же наоборот — присутствие детей каким-то образом способствовало его возрождению и обновлению.
Направляясь через весь этаж на северную сторону, они прошли мимо небольшой столовой со стойкой, где когда-то торговали пиццей и жареными сосисками. Прилавок был закрыт, сразу видно, что там уже давно никто ничего не готовил и не продавал. Однако за каждым столом сидели ребятишки и ели то, что выглядело как крошечные кусочки торта.
