Тайна 21 июня 1941 | страница 5
Вы поняли, что тогда произошло? Генерал армии Жуков посмел отменить решение Генштаба, санкционированное (Рокоссовский в этом, конечно же, прав) самим Сталиным.
И Сталин молча с этим согласился.
Мог ли Жуков не задуматься над тем, кто стоит, в данном случае, за спиной Шапошникова? Сам же был недавно начальником Генштаба и не мог не знать, как решаются обычно такие вопросы. Даже когда Сталин не был ещё Верховным Главнокомандующим. Тем более, сейчас, после того, когда он им стал.
Знал, конечно. И думал, конечно.
Но поступил именно так.
Поступок, однако.
Теперь давайте попробуем ответить на вопрос.
Кем же тогда считал Сталина Жуков?
Странный вопрос, ответите вы. И будете правы. В своих воспоминаниях Жуков много писал о Сталине и всё вроде бы там о нём сказал.
Или не всё?
Вот этот эпизод, как мне кажется, и даёт как раз основания для дальнейших размышлений на эту тему.
Давайте не будем трогать дешёвые оценки этого эпизода, вроде таких — «поставил на место самого Сталина».
Заглянем поглубже.
Принимая своё решение, Жуков, конечно, не мог не понимать, чем рискует. Потому что, рисковал он, как это совершенно ясно, ни много, ни мало — головой. И дело, конечно, было совсем не в том, прав он или неправ. Потому что, прав он или неправ, но амбиции Сталина и его общеизвестная мстительность должны были неизбежно Жукова уничтожить. Пусть не сейчас, не в это мгновение, но обязательно уничтожить.
Да, в такой острейший момент поменять командующего фронтом на другого — значит, наверняка проиграть сражение. Да, Жуков понимал, что немедленно его не снимут, что сейчас он нужен. Но после битвы? Ведь припомнит же ему кровавый маньяк…
Тогда, получается, что генерал Жуков сознательно жертвовал в этот момент своей жизнью? Обрекая себя на неизбежную гибель?
Хм. Давайте оставим красивые слова для… ну, скажем, правых (и левых) защитников, они их очень любят.
Десять километров, в данном случае, дела не решали. Смолчал бы Жуков, не упорствовал в своей (конечно же) ошибке, было бы только лучше.
Не смолчал, ошибка состоялась и всё равно оборона не развалилась. Понесли лишние потери, конечно, но на исход сражения эти километры не повлияли.
Тогда зачем надо было рисковать своей жизнью?
Да, он мог поплатиться ей, если бы немцы взяли Москву. Мог, впрочем, и не поплатиться — ведь отдали же генералы Киев без сталинского возмездия за это?
Тем не менее, реальная опасность собственной гибели, в случае сдачи Москвы, для Жукова не была невероятной.