Снова авиаконструктор А.Яковлев.
…Ситуация на заводе осложнилась путаницей, какую вносил своими административными окриками уполномоченный государственного комитета обороны (ГКО) — генерал, в течение нескольких лет работавший в аппарате одного из правительственных учреждений и общавшийся с авиацией только посредством бумажной переписки да кабинетных разговоров. Кроме того, этот человек страдал повышенным честолюбием. Вскоре я обнаружил, что он, не считаясь с директором и главным инженером, командовал на заводе, не имея никакого представления о деле (не похож на Мехлиса? — В.Ч.).
Этот уполномоченный мешал и мне, хотя я, будучи заместителем наркома, имел право распоряжаться на заводе. У нас с ним возникли серьезные разногласия. Однажды в момент наиболее острого спора, рассчитывая меня полностью обезоружить, генерал достал из сейфа и показал документ о том, что он является уполномоченным ГКО. Документ был подписан Сталиным. Положение получилось архисложным, и я решил при первом же разговоре со Сталиным просить отозвать генерала с завода.
Разговор вскоре состоялся…
Для сокращения я пропущу часть разговора и воспроизведу то, что Яковлев сказал Сталину об уполномоченном ГКО, не «стесняясь» присутствия последнего:
…На это я ответил, не стесняясь присутствия генерала, что уполномоченный ГКО — человек без производственного опыта, плохой организатор…
И уполномоченного на другой день убрали с завода. Вместо него уполномоченным назначили самого Яковлева. Хочешь власти? Получай. Но уж и отвечай за результат по полной программе.
Между прочим, эпизод, где столкнулись из-за отхода на Истру Жуков и Рокоссовский (вернее, Жуков и Шапошников, а, фактически, Сталин), говорит о том же.
Жуков ведь тогда не просто отстоял своё мнение. Он жёстко обозначил перед самим Сталиным свою личную ответственность за фронт и судьбу сражения.
Какой там Мехлис?
Этот вопрос, вопрос отношения к мере своей ответственности за порученное дело, был, судя по всему, одним из главнейших в глазах Сталина. И его отношение к людям во многом проистекало отсюда.
Между тем, попытки переложить с себя ответственность на кого-то другого, это ведь дело обычное на любом исполнительском уровне — от бригадира в цеху и до министра.
Для Сталина, правда, такие упражнения были как красная тряпка для быка.
* * *
В связи с этим не могу не коснуться одного из самых драматичных эпизодов того времени.
Снова адмирал Исаков:
