Ещё раз обратите внимание на поведение Сталина. Человека, как известно, совершенно нетерпимого к чужому мнению и безапелляционного. И ответьте себе на вопрос. Зачем безапелляционному человеку тратить каждый день долгие часы на выслушивание чужих мнений?
Да ещё и задавать какие-то свои вопросы выступающему, только дождавшись конца выступления, то есть, чтобы не сбивать его?
Ну, посудите сами.
Вы можете себе представить руководителя (я уже не говорю о властителе, наделенном неограниченной властью), который будет ТЕРПЕЛИВО выслушивать чужое мнение? Не совпадающее часто с его собственным? Выслушивать долго и внимательно?
На следующем совещании Грабин не присутствовал. О нём ему рассказал человек, которому он безусловно доверял. Поскольку имел неоднократную возможность убедиться в его порядочности. Настолько, что охотно воспроизвёл его рассказ в своих мемуарах. Оговорив, конечно, авторство.
…Заседанию предшествовало совещание представителей военной приемки у Ворошилова. Я там не присутствовал, но мне о нем рассказал Елисеев.
Во вступительном слове Ворошилов отметил, что вся страна рукоплещет огромным успехам промышленности, досрочно выполнившей первый пятилетний план. Ряд заводов выполнили его даже за три года. Но есть одна отрасль, а именно оборонная, которая отстает. Это чревато большой опасностью, сказал нарком и попросил всех завтра на совещании, где будет рассматриваться положение дел на артиллерийских заводах, начистоту рассказать обо всем, что мешает работе.
И вот в Кремле началось заседание. С докладом выступил начальник ГВМУ (Главное военно-мобилизационное управление — В.Ч.) Наркомтяжпрома Павлуновский, с содокладом — начальник Артиллерийского управления комкор Ефимов.
Иван Петрович сообщил, как идет выполнение программы, остановился на некоторых причинах, мешающих нормальной работе. Содоклад комкора Ефимова носил характер претензий Красной Армии к заводам, срывающим своей плохой работой техническое оснащение артиллерийских частей.
Начались прения. Временем никого не ограничивали, и в формулировках особенно не стеснялись. Острота выступлений была такая, высказывания столь свободны и резки, что порой казалось, будто заседание неуправляемо. Военные «наступали», а представители промышленности «оборонялись».
Особенно бурно и горячо шло обсуждение работы одного завода, где директором был Руда, главным конструктором — Магдесиев, а районным военным инженером — Белоцерковский.
