Эмма посмотрела сначала на Харлана, потом на Джоша. На ее лице было написано, что она размышляет об истинной природе благотворительности Редстоуна. Харлан уже ожидал вопроса о себе самом.
Вместо этого она произнесла крайне искренне:
— Простите, такое, должно быть, случается с вами постоянно? Я имею в виду интерес, который вы вызываете…
Джош улыбнулся, и его серые глаза немного потеплели.
— Это действительно случается. Что, я полагаю, вполне естественно. Другое дело, что это происходит намного чаще, чем мне хотелось бы.
— У вас более достойные причины вызывать к себе интерес, чем у других, — уточнила Эмма.
— Чем у слишком многих, — согласился он.
С минуту она изучала Джоша, словно пытаясь решить, следует ли говорить что-то дальше. Редстоун поднял бровь и ободряюще посмотрел на нее. В конце концов Эмма решилась:
— Ведь вы представляете, что сделали или сказали бы, если сами встретили какую-нибудь знаменитость?
Джош кивнул.
— А я всегда хотела, если когда-либо представится случай встретить вас, сказать вам спасибо. Ну вот и представился. Спасибо.
— За что? — удивился Джош.
Она улыбнулась.
— За то, что вы есть. За то, какой вы человек.
Джош моргнул. Сглотнул.
— Поздравляю, Эмма, — сказал Харлан, ухмыльнувшись, — ты доконала его.
Придя в себя, Джош улыбнулся молодой женщине.
— Это почти комплимент. Самый приятный из тех, которые я слышал когда-либо.
Эмма скосила глаза на Харлана, скользнула по нему взглядом, и в нем появилась неуверенность. Потрясена ли она тем, что его другом оказался сам Джош Редстоун, или расстроена, что это тот самый человек, чьей благотворительностью он пользовался?
— Иногда, может быть, вы чрезмерно щедры, — сказала она.
— Да? — удивился Джош.
— Эмма беспокоится о тебе, — уточнил Харлан.
— Беспокоится?
— Ну, расстроена из-за тебя, я думаю. Она думает, что я живу за твой счет. Ее и раньше это волновало. Теперь, когда она узнала тебя, я думаю, она расстроена еще больше.
Джош изумленно уставился на Эмму: ее щеки горели, и Харлан догадывался, что поплатится за свои слова позже. Но он также знал, что ее беспокойство еще больше расположит к ней Джоша, а для Харлана это было важно. И в тот момент, когда он понял это, все сомнения улетучились.
— Какая интересная мысль, — сказал Джош, растягивая слова больше, чем обычно. Харлан знал эту манеру — живой ум, спрятанный за непринужденным внешним видом, стремительно искал ответ.
Джош перевел внимательный взгляд на Харлана и, должно быть, догадался, что тот ничего не сообщил о себе Эмме. Ситуацию он понял сразу же, как только увидел их обоих взъерошенными и сонными, а в особенности Эмму, на лице которой было написано, что за ночь она провела. Но Джош не стал вдаваться в подробности, прикинувшись слепым и непонятливым.
