Впрочем, Дон умер. А о Лизе я уже много лет ничего не слышал.
Пит улыбается и осматривается по сторонам. Я тоже осматриваюсь. Коридор кажется мне знакомым. Я, наверное, в этом локале уже был. Но, конечно, не помню, когда и почему.
Пит улыбается. Мне не надо видеть его лица — я и так знаю. Он что-то говорит, но я не обращаю внимания на слова. Просто глазею по сторонам и пытаюсь вспомнить. Все, что он говорит, никуда не денется — когда придет время, его слова сами всплывут в моей памяти. В Игре ничего не пропадает.
Мы выходим на улицу. И я снова узнаю. Хотя по-прежнему не припоминаю — будто пелена какая-то. Даже если Пит сейчас исчезнет, ноги сами приведут меня куда надо. Я не смогу заблудиться — ненужные повороты просто не сработают, подворотни окажутся заблокированными, двери в подъезды не откроются. Правда, дураком буду со стороны — тыкаюсь то туда, то сюда, как слепой котенок. Но это только идиоты смогут оценить. Все остальные в Игре не лучше меня ориентируются. А идиоты тут и сквозь стены ходят — как по проспекту. Нам с ними не равняться.
Когда я попадаю на место, Пита рядом уже нет. Да это неважно. Я знаю, это именно то место. Хотя рассказ следователя и скупые строки протокола дают весьма смутное представление о том, как оно выглядело. Но я-то в родном городе — мне ли не знать всех его закоулков? То есть вне Игры я не слишком хорошо его знаю. Но сейчас-то я в Игре. Может показаться странным, что я не узнавал улиц. Но это удивит разве что новичка. А у меня игровой стаж…
Не помню. Вся жизнь.
Теперь мне надо только осмотреться как следует и отправиться на поиски Лизы. Я мог бы представить себе, как лежало тело Дона — в деле были фотоснимки — но я не хочу пересказывать ей все в подробностях. Просто скажу, что это случилось в нашей старой общаге — в том крыле, где собирались сделать клуб. Его так и не достроили из-за кризиса. Но там действительно получился клуб — с бетонными нештукатуреными стенами, огромными залами и маленькими удобными закутками, пропахшими мочой, пивом и травкой.
Она знает…
Дон появляется со стороны балкона. Здесь, как и во всей общаге, коридоры заканчиваются балкончиками с решетчатым полом. Это даже не балкончики — площадки пожарной лестницы. Когда по ним поднимаешься, ветер так и норовит оторвать тебя от перил и швырнуть вниз. Ступеньки такие же решетчатые, как и балкончики, и город маячит далеко внизу. Но скотина-комендант уже закрыл оба входа на ночь.
