Л. перегнулся через низкое ограждение и осмотрел зал. Просто осмотрел — больше он ничего не мог сделать. Он контролировал свое тело полностью. Кроме одного сегмента — сердца. Л. не знал, как оно устроено, как действует, из чего состоит. Все, что он мог — смотреть, как оно работает.
Если его тело и мозг были всего лишь совершенны, то сердце — прекрасно и непостижимо. Оно напоминало огромную перламутровую каплю и висело посреди круглого зала его грудной клетки без всякой видимой опоры. Л. никогда не заходил в этот зал — боялся нарушить силовые поля, удерживающие сердце в висячем положении, сбить тонкие настройки. Капля жила своей прекрасной и непостижимой внутренней жизнью. По ее стенкам пробегали волны, на поверхности мелькали пятна света и тени, зал наполняли неритмичные звуки, то сливающиеся в мерный гул, то срывающиеся в крик, то сбивающиеся на шепот. На сердце можно было смотреть часами. И чувствовать, как каждая мельчайшая зыбь отдается во всем существе — как замирает на миг дыхание, как сжимаются в кулак пальцы, как начинают подрагивать губы. Он мог отключить все приборы слежения, сосредоточить взгляд только на сердце, максимально активизировать память и прожить самые волнующие минуты сразу тысячи жизней. Сердце взрывалось мириадами перламутровых искр, пульсировало, разрасталось и съеживалось едва не в горошину. Этот танец можно было преобразовать во что угодно — в любые потоки слов, звуков, красок и образов. Но Л. просто смотрел. Он знал все об этой цивилизации — о том, как она жила, думала, чувствовала. Но он ничего не знал о собственном сердце. И пропуская через него потоки чужой памяти, он изо всех сил пытался разобраться в его реакциях и закономерностях. Последнее время это казалось важным. Возможно, самым важным. И, самое главное, это увлекало — он мог наблюдать и раздумывать над своим сердцем часами.
Иногда Л. так и делал.
Но сейчас он только коротко осмотрел грудную клетку и вернулся в Центр.
Конечно, призрак был здесь — стоял у окна и смотрел вниз на огни города. Л. видел, как эти огни просвечивают сквозь туманное тело призрака, немного теряя в яркости и чуть-чуть меняя спектр.
— Ты уже здесь? — спросил призрак, не оборачиваясь.
Кажется, это был тот самый призрак, который в него верил. Л. сделал вид, что не замечает его, и подумал, что поток памяти надо прервать. Обычно он не обращал внимания на призраков, но сегодня они ему мешали. Призрак то ли поежился, то ли попытался пожать едва очерченными плечами — по его полупрозрачному телу пробежала зыбь. Л.поймал себя на том, что разглядывает его. В нем было что-то знакомое. Что-то такое, чего не было ни в одном другом призраке. Какая-то новая уловка? Л. сосредоточился на правом нижнем манипуляторе. Он не позволит этому фантому…
