Жираф, все еще черно-белый, изогнул шею и застенчиво покосился на Милу.
— Да, отлично, правда, Плит? — девочка захлопала в ладоши и тут же снова стала серьезной. — Мама откажется. Потому я прошу тебя выключить этот мир.
Дэн раздраженно оттолкнул пульт. Ему платят за дизайн, а не за душеспасительные беседы. Девчонке вообще тут делать нечего. У нее куча игрушек. Какого черта она сидит рядом и морочит ему голову?
— Ты понимаешь, о чем просишь? — сердито произнес он.
Жираф, потянувший было изящную мордочку к Миле, испугано всхрапнул и попятился.
— Я не могу этого сделать, — отрезал Дэн.
— Почему?
— Потому, что я не могу тебя… Не могу прекратить твое существование.
Злость прошла. Дэн крепко потер ладонями лицо и подумал, что едва не сказал глупость. Впрочем, Мила его поняла. И это тоже было странно для шестилетнего ребенка.
— Меня нельзя убить, — сказала она. — Я уже мертвая.
— Хорошо. Я не могу этого сделать, потому что лишусь работы, а потом твой папа переломает мне кости, — сказал Дэн.
Жираф в отдалении перебирал тонкими ногами и бросал осторожные взгляды на людей.
— Ты сможешь убежать, — сказала Мила, улыбаясь жирафу. — Мой папа не слишком хорошо бегает.
— А то, что я лишусь работы, тебя не волнует?
— Найдешь другую. Ты такой молодой. И у тебя здорово получается выращивать жирафов.
Когда он закончил настройки и дал команду свернуть модель, Мила одной рукой обнимала жирафа за шею, другой прижимала к себе Плита. До самого последнего мига, пока ее мир съеживался, превращался сначала в воронку, а потом в маленький радужный шар, она смотрела на Дэна, и он не мог оторвать от нее взгляд.
Шарик на миг завис над панелью, потом мягко опустился на нее и растворился в своей ячейке.
Дэн стоял один посреди Склепа — в самом центре круглого полутемного зала, опоясанного поблескивающей панелью. Приступ головокружения пройдет через несколько секунд — к сворачиванию пространства невозможно привыкнуть. Зато к головокружению можно. Даже необходимо — если ты настоящий мастер и создаешь мир в натуральную величину. Халтурщики работают с настольными моделями — лепят примитивные ландшафты из готовых запчастей, используя два десятка популярных схем, и втюхивают клиенту как «уникальный проект». В нем, конечно, жить можно, в таком мире. Но и только. Настоящие миры делаются иначе — дизайнер сам должен пройти по нему, присмотреться, прислушаться к запахам и собственному пульсу. Микромир ничем не отличается от реального ландшафта — с точки зрения человека, который в нем живет. Впрочем, халтурщики и реальные ландшафты делают, не вынимая зада из складок кресла. Им все равно, с кем работать — с живым или мертвым.
