Война. А было и страшнее.
Светлана могла быть совсем другой… У восторженной девчонки-комсомолки отняли, опозорили отца, заставили ее отречься от него. Ей как будто сказали этим, что человеческие привязанности ничего не стоят и нельзя верить даже самым близким.
Анна Григорьевна взяла книжку Светлова, взглянула на открывшуюся страницу: «Мы шли, в походах отдыха не зная, чтобы потом, чтобы в конце дорог земля уродливая, грязная, больная такой красавицей легла у ваших ног».
Красавицей становится земля. Но люди?.. Недавно дурында Лопатин принес откуда-то:
— Экономический прогресс упростит и разрешит моральные проблемы.
И, конечно, Сычев, Кочетков и даже Ольсен подхватили. Разговор вышел жаркий, в общем хороший. Нет, не понимают они, что не может быть для человека счастья вне человеческих отношений.
На тумбочке у кровати зазвонил телефон. Соколова услышала знакомый высокий девичий голосок, с прорывающимися от волнения басовыми нотами:
— Анна Григорьевна, здрассте, как ваше здоровье? У нас все в порядке — троек нет! Три четверки — Якушев, Сычев, Лопатин. В общем, конечно… — Глаша не кончила фразу, громко вздохнула, стало слышно, что рядом с ней кто-то что-то шепчет.
— Что замолчали? Что там у вас еще?
— Так, ерунда, Анна Григорьевна. Болтовня… Только наша Елена Андреевна сразу с ума сошла.
Ясно представив Алену в минуты волнения, когда ни один мускул ее не находится в покое, Соколова рассмеялась:
— Так отчего же она с ума сошла?
— Ай, Анна Григорьевна! — вдруг осевшим голосом сказала Глаша. — Вагинские режиссеры говорят, что Илью Сергеевича Корнева от нас куда-то забирают.
Неужели правда? Неужели опять все покатится под гору? Вернется прошлогодний смрад?
Осенью Таранов смущенно рассказал Соколовой, что приглашенный еще Рышковым заслуженный артист Косматов, талантливый, с отличной школой, получил ответственную роль в кино и внезапно отказался от преподавания, а новый курс в качестве руководителя принял заслуженный деятель искусств, бывший главный режиссер крупного периферийного театра Ларион Николаевич Недов.
— А в наших театрах вы никого не нашли? — спросила Соколова.
— Из министерства товарищи его рекомендуют, у нас в Управлении культуры он произвел прекрасное впечатление, — веско возразил Таранов. — А знаете, эти совместители… Он энтузиаст, яркий, интересный человек, сами увидите, находка для института.
Впервые Соколова встретилась с «находкой» в гардеробной. Спускаясь по лестнице, ощутила тонкий запах духов. У зеркала стоял рослый человек лет пятидесяти. Светлый костюм, яркая шелковая рубашка с небрежно расстегнутым воротом, порядочная лысина (он старался закрыть ее, расчесывая редкие рыжеватые с сединой кудри). Быстро пряча гребенку, Недов повернулся от зеркала.
