«И мысль, и пение, и цельность…» –
Набоков как-то обронил,
и этой формулой, как церковь,
поэзию оборонил.
И мысль, и пение, и цельность
от бед спасали впереди,
как будто крестика нательность,
нагревшегося на груди.
И мысль, и пение, и цельность –
вот качеств трех триумвират,
тот, при каком, не обесценясь,
поэзии не умирать.
И мысль, и пение, и цельность
когда сольются до конца,
то разве может быть отдельность
нас от всеобщего Отца?
Лишь чистоты бессмертна ценность.
Не прогибательная лесть,
а мысль, и пение, и цельность
нам возвращают нашу честь.
