И свет обратный кругу отдаляет
Видения сверкающие грез.
И грезы через мерзлость слез растут,
Затмивши ледяные эмпиреи,
И делаются жестче и грубее,
Но все, что было нежного, — спасут…
И свет, обратный кругу колеса
Раздваивает невозвратность грезы,
Крошит, дробит и вновь сливает в слезы,
И свист их снова режет, как коса…
И тоненько-претоненько свистит –
Чем тоньше свист, тем он труднее рвется.
Замерзло эхо… И не отзовется
И отзываться сердцу не велит.
И слышится то низость высоты,
То пьедесталом стелется под низким…
И видит гений все свои описки
Средь ледяного свиста темноты.
И тень идет, и эхо чуть хрустит,
И слышен только отголосок эха
Под свиста взвизгивания от смеха —
И тень лицом вдруг к Нелицу стоит.
С наставшею внезапно тишиной
И видит: строки в мраке настигают
Ее своей высокой белизной,
И снова их аккорды постигает.
И видит гений, голову подъяв, —
И взором одновременно и слухом —
Все то, все то, что охватил он духом,
Дыханьем перехваченным объяв…
Среди витийственные белизны
За хордами торжественные хорды
Сквозь свиста нарастающие орды,
Берущие величье тишины…
Берущие величье тишины
С такою грустью гордой, негой твердой,
Все удаляющиеся аккорды
Вдоль большей и вдоль дольшей белизны.
И снова площадь свистом шелестя,
Трет, как кремень, и вспыхивают искры,
И свист опережает их, и быстро
Летит, и, перед искрами летя,
Не престает на пепелище дуть,
И холод пепелищем раздувает…
И вдруг куда-то сам себя девает,
Чтоб Самым Низким Образом надуть.
Или, видениям душевным льстя, –
Переводную страшную картинку –
За льдинкою прельстительную льдинку
Пребыстро трет, еще быстрей сметя.
Безобразная безобразно рябь
Бежит, струится, навевает, веет,
И твердь замерзшая полуживее,
Чем неподвижно-ледяная хлябь.
И тоненько-претоненько свистит —
Чем тоньше свист, тем он труднее рвется.
Замерзло эхо… и не отзовется.
И отзываться сердцу не велит…
Отъявнейший то сверху книзу свист,
То снизу вверх — но ниже человека –
Особенно, как видит, — не от века,
Особенно, как чует, что — артист.
Поешь в театре — руку подаешь
Кому-то в высь, исполненную пенья…
К столу ты припадаешь, как к ступени
Гармонии — ну, значит, пропадешь…
С издевкою потайною свистит…
Закручивается… холуйски вьется…
Выкручивается… и не дается…
И месть метет… но не взметая — мстит…
И горе бесконечное тому,
Кто пальцы в свист пронзающий положит
И чувствует, как холод страшно гложет,
И смотрит в тьму, и смотрит, смотрит в тьму.
Или к живописанью припадешь —
Плоть полотна своей душой насытишь —
Уж голода в ушах звенящий Китеж…
