— Прелестные дети. — Митчелл откусил огромный кусок морковного пирога.
Она смотрела на него, чувствуя, как у нее горит лицо.
— Мистер Грэй, почему вы здесь?
— Митчелл, пожалуйста, — мягко произнес он, но в ленивом голосе ей послышалось предупреждение. — Хотя, быть может, вы предпочтете «Митч»?
— Я ничего не предпочту.
Грэй кивнул и вновь впился зубами в кусок пирога с таким видом, будто имел право сидеть за ее столом.
Он зол, ужасно зол на нее. Кей не знала, почему она так решила: жесткое красивое лицо не было искажено злобой и необыкновенные прозрачно-серые глаза были ясны и непроницаемы. Она решила взять быка за рога.
— Вы сердитесь, и мне это понятно. Однако это не дает вам права запросто являться в мой дом.
— Не согласен, — возразил он с непринужденностью, ничуть ее не обманувшей.
Кей решила испробовать другой путь.
— Интересно, как вы узнали мой адрес?
— Получить ваш адрес не составило труда, — ровным голосом ответил он. — Ведь я знаю ваше имя и номер телефона.
— Я не хочу, чтобы вы находились здесь, расстраивали мою мать и пугали дочерей.
Даже для нее самой эти слова прозвучали нелепо. Матери он явно понравился, а девочек сделал просто ручными.
— Тогда не надо было убегать, как испуганный кролик, — протянул он с невыносимым равнодушием. — Как ни странно, мне не понравилось положение, в которое вы поставили меня за обедом. Кроме того, я не одобряю бесполезную трату хорошей еды, — добавил он добродушно.
— Вы не оставили мне другого выбора, — огрызнулась она.
— Простите, я так не думаю.
— Я не люблю бандитов.
— Я тоже, — согласился он.
Кей свирепо посмотрела на него, спрашивая себя, почему этот человек вызывает у нее такую не присущую ей враждебность.
Митчелл прикончил пирог и одобрительно причмокнул губами.
— Ваша мама — великолепный кулинар. Я уже не помню, когда ел морковный пирог, и чувствую, что просто изголодался.
От Кей не ускользнул скрытый подтекст последних слов, но она предпочла обойти их вниманием.
— Я хочу, чтобы вы немедленно удалились, мистер Грэй, — резко заявила она, чувствуя, как сильно бьется сердце.
Он сложил руки на груди, уселся удобнее на стуле и с интересом взглянул на нее — так же он изучал ее в ресторане.
— Уверен, что вам хочется этого, миссис Шервуд, — тихо откликнулся он, сделав ударение на ее имени и давая понять, что заметил ее официальное обращение и не одобряет его. — Скажите мне, — продолжал он, как будто до его слуха не донеслось ее требование, — как вам удалось покинуть ресторан, а я не заметил этого? Я знаю, что вы ушли не через кухню.
