Круг времени повернется, будет снова семья те места проезжать по звездам, должно вернуться и глянуть -если приняли птицы подарок, свили в домике гнездо - хорошее дело, с этих пор до самой хвальной смерти чирило - птица лесная будет под крылом хранить дыхание.
Уйдет в лес мальчик, вернется мужчина. Сядет делать нож-чури, не то серп, не то соколиный коготь, ветер пополам сечет, лунный свет режет, как мужское слово.
Все исполнил Тодор, смастерил птичье вардо окаянной левой рукою.
Раным рано нагишом пошел в чащобу шумную. Крест на шее, под ребрами - шершень, рыжи кудри медной цепью опоясал.
Увидал Тодор на холме буковину. А в той буковине дневала колодовала дикая двуглавая яблоня, белая овца посредь черных, снежное цветение в облаках купалось, листья были как динары, вся в тумане по колено, под корнями бил источник, долголикий Бог в развилке на весь мир раскинул руки.
Преклонил Тодор колени, помолился троекратно, обнял ствол, припал губами.
Сорок птиц в ветвях запели, били малыми крылами. Как олень, играло небо. Но одна из птиц молчала.
Для нее старался Тодор.
Высоко взобрался Тодор, птичий дом приладил верно.
Сама яблоня-царевна ветками его ласкала, голосила куполами золотой туманной кроны, выговаривала имя. Ключ холодный помутился.
Того не заметил рыжий Тодор, что выследили его в лесу завистливые черные братья.
Место запомнили, злое замыслили, вернулись в табор, друг друга локтями под ребра толкали, подначивали. А на что подначивали, то умалчивали. Пусть узнает Тодор горе.
Минул год.
Табор Борко стал на краю приметного леса. Всего на день опередили Тодора братья. Что замыслили, то исполнили. Стали ждать.
На рассвете Тодор бросился в лес, отыскал свою яблоню. Как невеста, стояла двуглавая яблоня, осыпались лепестки на сырые камни. Поет ли моя яблоня, хранит ли дыхание мое под крылом птица-чирило. Поднялся Тодор высоко, билась в горле становая жила чертовым чеканом. Перекрестясь, засмеялся рыжий, заглянул в птичье вардо.
Все, что надо, увидел Тодор в то утро.
Аж до сумерек дожидались жадные братья. И дождались. Вернулся Тодор из лесу затемно. Босой, лесным духом пропахший, скулы смуглые крест накрест лещиной исхлестаны.
Тяжело ступал по дикой земле. Нес в горсти свою птицу.
Встал Большой Борко, посмотрел исподлобья - увидел птицу Тодора, поднял руку для креста - на полкресте опустил.
Злое дело сделали черные братья - лесного скворца-пересмешника убили, прокололи ему глаза насквозь терновым шипом, мертвого в вардо Тодора подложили, разорили гнездо из зависти.
