— Ребенок… Мальчик… — произнесла Молли. По спине у нее пробежал странный холодок. — А вы не знаете, что с ним случилось?
— Насколько я помню, — ответил Рингвуд, — родственников у него не нашлось, так что мальчика сдали в приют.
У Молли голова пошла кругом.
— А в какой приют?
Рингвуд нахмурился и потер подбородок.
— Какого-то святого, а вот какого… Святого Найджела? Нет, не то…
— Святого Норберта? — прошептала Молли.
— Ах, ну да, конечно! Именно святого Норберта! — объявил Рингвуд.
Молли побледнела и оперлась на стол Рингвуда, чтобы не упасть.
— С вами все в порядке, барышня? — спросил Рингвуд.
— Да-да… — пробормотала Молли, хотя видно было, что она ошеломлена.
— Ну, как бы то ни было, — продолжал Рингвуд, — этот человек никак не мог быть братом вашего батюшки.
— Почему? — спросила Молли, подняв глаза.
— Вы же говорили, фамилия вашего батюшки Стар, — сказал Рингвуд.
— Я… Ах, ну да… Стар…
— Так вот, а фамилия того человека была не Стар, — объяснил Рингвуд. Он снова заглянул в гроссбух. — Очень таинственный джентльмен, — пробормотал он.
— А как же его звали? — спросила Молли.
Рингвуд поднял голову и встретился взглядом с Молли.
— Того джентльмена, — сказал он, — звали мистер Пэн.
«Фантом» лег на правый галс. В безоблачном небе ярко сияла луна. Впереди темнело африканское побережье. Где-то за кормой осталась Испания.
В третьем часу ночи корабль миновал древний каменный пирс у входа в гавань Макнар, главный порт королевства Рандун. Подгоняемый ночным бризом, корабль устремился прямиком к главной пристани, где уже ждала карета, запряженная парой лошадей. Рядом с каретой выстроились четверо стражников в свободных шароварах и красных мундирах — форме рандунской королевской гвардии. На поясе у каждого из них висела широкая кривая сабля.
«Фантом» быстро пришвартовался, спустили трап. Нерецца трижды топнул каблуком о палубу. Еще секунда — и из кормового люка появилась темная фигура. Она проплыла над палубой и спустилась по трапу. Некоторые матросы отвернулись; другие с ужасом и отвращением уставились на жуткую тварь, с которой им довелось путешествовать.
Нерецца тоже смотрел на нее. Лицо у него было непроницаемое, но в глубине души он надеялся, что видит лорда Омбру в последний раз. Однако стоило ему подумать об этом, как черная тень, скользящая по трапу, остановилась и медленно обернулась, так что ее лицо — точнее, проем капюшона, где должно было бы находиться лицо, — уставилось на Нереццу. Несколько долгих-долгих секунд Омбра смотрел на него, и Нерецце казалось, что в темном провале лица виднеются два багровых глаза, похожих на тлеющие уголья. Потом фигура отвернулась и снова принялась спускаться по трапу. Нерецца перевел дух.
