Я притворился, что не нахожу в его рассказе ничего особенного:
— Откуда он брал навоз? Из стойла?
— Нет, из кучи. По его просьбе мне пришлось разворотить её до самого центра.
— С ним был кто-нибудь? Например, одна из девушек?
Тим помотал головой:
— Он был один. Они покатались верхом, ушли в дом, и уже после этого Брейди вернулся и сказал, что ему нужно.
— Вы помните, какой был день? Число?
Последняя неделя июля — вот самое точное, что он смог вспомнить. Я записал подробности, удостоверился, что в случае необходимости его можно будет найти, после чего попрощался и, выйдя на улицу, позвонил Вулфу из первой же телефонной будки. Сняв трубку в оранжерее, и, следовательно, находясь в состоянии совершенно отрешённом, он не выразил буйного восторга по поводу моих открытий, чего, впрочем, не произошло бы ни при каких обстоятельствах, и сообщил, что вторая половина моего задания остаётся в силе.
Когда в начале десятого я вновь очутился перед особняком Хадлстонов, удача всё ещё сопутствовала мне. Вместо того чтобы остановиться у главных ворот, я проехал дальше и через несколько метров затормозил перед небольшой калиткой, дорожка от которой вела к заднему крыльцу дома. Хоскинс сидел на кухне и разговаривал с подавленного вида женщиной в одежде горничной. Мой приход они восприняли сдержанно, но не враждебно. Хоскинс даже предложил выпить чашку кофе, и я согласился. Опасаясь, как бы нам не помешали, я провёл беглую инвентаризацию и выяснил, что Ларри и Мариэлла куда-то ушли, Дэниел в то утро ещё не появлялся, никаких полицейских в доме не было, а Джанет только что затребовала завтрак в постель. Горизонт был чист, но чувство, что делегация из офиса Кремера может показаться в любую минуту, не отпускало, поэтому я, не теряя времени, перешёл к делу.
Хоскинс и горничная отлично помнили интересовавший меня эпизод. Во вторник, вскоре после ленча, Хоскинс был вызван наверх, в комнату мисс Хадлстон, где ему предложили заглянуть в ванную. Осколки валялись повсюду: на полу, в раковине, в высокой ванне. Часть осколков лежала на самой полочке, где прежде хранилась большая склянка с ароматической солью. Мисс Хадлстон её не разбивала. Хоскинс её не разбивал. Горничная, будучи допрошенной, также заявила, что ничего не разбивала, после чего они с Хоскинсом принялись за ликвидацию беспорядка. Я спросил, как насчёт орангутана. Возможно, ответили они, эта тварь была способна на что угодно, однако Мистеру запрещалось подниматься наверх, чего он почти никогда не делал, и в тот день никто его в доме не видел.
