— Это справедливо! — обрадованно поддержал Смед, развязывая узлы на руках юноши. И добавил строго: — Отрок Алк! Служи князю верно, как служил своему роду!..
Вечером Алк уже стоял в карауле возле самого леса. И никто не приглядывал за ним. Лес был рядом, шагни за дерево и исчезни!
Но крепче сыромятных ремней связало юношу доверие новых товарищей-дружинников, обласкавших его и принявших в свою дружинную семью, и он чувствовал, что не сможет обмануть это доверие, что существуют узы не менее прочные, чем прежние, родовые, а имя этим узам — дружина…
Перед утром мимо Алка проехал на коне Святослав. Князь кивнул юноше приветливо, но равнодушно, как будто не было ничего удивительного в том, что вчерашний враг сторожит воинский стан в кольчуге дружинника.
А может, действительно нечему было удивляться?
Судьба вятичского юноши Алка просто повторила судьбы тысяч и тысяч славянских воинов, втянутых в исторически неизбежное движение. Воины из многих славянских племен — поляне и северяне, древляне и радимичи, кривичи и дреговичи, уличи и тиверцы — приходили на службу к киевскому князю и, поварившись в дружинном котле, забывали род свой и родовые обычаи. И не так уж было важно, что внутри самой дружины еще сохранялась видимость родовых связей, что каждый дружинник выбирал себе побратима[17] и скреплял побратимство древними обрядами. В старом сосуде было уже новое молодое вино. Общим большим родом для дружинников князя Святослава стала вся Русь!
Величие Святослава, объяснение его громких побед заключалось в том, что князь не пытался обогнать свое время, но и не отставал от него. В дружине он нашел естественную форму военной организации, способную привлечь на княжескую службу самые разнородные общественные элементы, объединить их под властью киевского князя, используя живучие и достаточно крепкие родовые связи или видимость этих связей, еще цепко державших сознание людей.
В обиходе князь Святослав был доступен и прост. Ел из дружинного котла, а в походах довольствовался, как остальные воины, куском поджаренного на углях мяса. Одевался в простую белую рубаху. Голову часто оставлял непокрытой. Любил ходить босиком по утренней росистой траве и громко свистел, подзывая коня. Дружинников называл по именам, будто добрых товарищей. Одобряя отличившегося, с размаху хлопал ладонью по плечу и весело смеялся, если тот не мог удержаться на ногах от этой могучей ласки. Вечерами подолгу сидел с дружинниками у костра и слушал песни гусляров о подвигах предков.
