После одержанной победы эти эмиры получали более ощутимую награду — город с его источниками дохода или в некоторых случаях провинцию. Повышение давалось только по заслугам, хотя высшие военачальники были как будто бы высокого происхождения. Старый Джаку Барлас, один из немногих уцелевших, удалился на покой в славе — правителем Балха в звании повелителя эмиров.
Тимур не любил людей, искавших оправдания неудаче, робевших в решительную минуту или готовивших путь к отступлению перед тем, как идти вперед. Терпеть не мог глупости и не раз говорил: «Умный враг менее опасен, чем бестолковый друг».
Некий араб, автор хроники тех времен, оставил его четкий портрет.
«Этот воитель был рослым. С большой головой, высоким лбом. Отличался необычайной физической силой и смелостью. Был щедро одарен природой. Кожа его была светлой, лицо румяным. У него были крепкие руки и ноги, широкие плечи, сильные пальцы. Борода его была длинной, одна рука сухой. Он хромал на правую ногу и обладал низким голосом.
В среднем возрасте дух его был таким же твердым, тело столь же сильным, сердце таким же отважным, как в юности — подобными несокрушимой скале. Он не любил лжи и шуток. Доискивался до истины, даже когда она была неприятна ему. При неудачах не унывал, успехи не вызывали у него ни малейшего ликования.
Девизом на его печати были два персидских слова: Расти Русти — Сила в правоте. Был очень немногословен, никогда не говорил об убийствах, грабежах или осквернениях гаремов. Любил смелых воинов».
Волосы Тимура поседели в раннем возрасте. Кое-кто называет его кожу смуглой, но арабу она могла показаться светлой. Примечательно, что описание это сделал Ибн Арабшах, уведенный Тимуром в плен и питавший к нему ненависть.
Немногие из списков личного состава тимурова войска удостоились награды так внезапно, как один из татарских берсерков, Ак Бога — Белый Рыцарь. Судя по всему, это был воин необычайного роста и силы, носивший железный щит и тяжелый пятифунтовый лук. Командир десятка, но обладатель всего одной лошади, способный залпом осушить бараний рог кумыса с араком.
Во время второго персидского похода Ак Бога как-то совсем один расположился в придорожной деревне — точнее, в духане. Поскольку это была вражеская страна, конь его стоял оседланным у двери. Когда он сидел, распустив пояс, за столом, к нему подбежал один из деревенских старейшин с сообщением, что сорок-пятьдесят персидских всадников спешиваются возле деревенского водоема.
