Путь по обледенелым тропинкам был нелегок, кони то и дело оскальзывались и вместе со всадниками катились кубарем в вечность. Сам Тимур двигался так быстро, что с ним было всего тринадцать человек, когда он вышел в то ущелье и поспешил захватить перевал, пока бадахшанцы не успели добраться до него. Со своими тринадцатью, среди которых был Илчи-багатур, он занял позицию среди скал и встретил приближавшихся горцев стрелами.
В первом отряде противника было только пятьдесят воинов, но внизу в ущелье появились еще двести. Тут Илчи-багатур совершил фланговый обход в одиночку, проехав по краю ущелья, и стал спускаться к наступавшим двум сотням. При виде его в собольей шубе, перехваченной блистающим поясом, и медвежьей шапке, горцы остановились. Он появился словно бы невесть откуда, под ним был кровный жеребец. Лук его лежал в чехле, сабля — в инкрустированных золотом ножнах слоновой кости.
— Эй вы, сыновья потаскух, — окликнул их Илчи. — Натяните поводья и взгляните. Тот человек наверху — эмир Тимур.
Разъезжая среди них, словно совсем не думая о сражении, татарин сквозь дождь стрел настойчиво указывал им на Тимура в знакомом островерхом шлеме.
— Подумайте, — серьезным тоном советовал Илчи, — если погибнете, даже ваши родные назовут вас глупцами. Какой смысл погибать здесь — сейчас, — когда эмир Тимур находится между вами и безопасностью? Было бы лучше заключить перемирие. А самое лучшее — собрать пленных, отправить к нему и таким образом снискать его расположение.
Так Илчи уговаривал их. И они в полной растерянности спешились и склонились перед ним, убежденные, что силы татар велики, раз такой бек появился среди них в одиночестве. Илчи тоже спешился и — как повествует хроника — погладил их по затылкам. Вскоре дождь стрел прекратился, и к Илчи привели пленников, тот придирчиво осмотрел их.
— Неужели отправите эмиру Тимуру его людей, будто скот, без оружия? — упрекнул он бадахшанцев. — Когда вы захватили их, они были с саблями.
Горцы пребывали в горестной растерянности. Вверху на гребне они видели поджидавшего их грозного Тимура. Путь к спасению был прегражден. В конце концов они последовали совету Илчи. Вернули пленникам оружие, багатур повел шестьсот вызволенных татар к гребню и объявил Тимуру, что бадахшанцы готовы поцеловать его стремя.
Тимур тут же спустился, и бадахшанские воины, теперь более испуганные, чем были враждебными поначалу, дали мирную клятву на своих луках. Тимур с Илчи занимали их разговорами, пока не подоспели отставшие основные силы татар.
