— О Аллах! — воскликнул он. — Это же сам повелитель Мавераннахара.
Худощавые туркмены в дурно пахнущих овчинах, утратив подозрительность, окружили Тимура и, встав на колени, попросили прощенья. Вечером они зарезали барана и устроили пиршество. Юные татары ели из общего котла, и даже дети подошли как можно ближе к огню, посмотреть и послушать. Тимура до рассвета донимали вопросами о том, что делается в окружающем мире. Для кочевников появление такого гостя было не только честью, но и неожиданным источником новостей, чем они воспользовались в полной мере.
На другой день Тимур преподнес туркменскому хану ценные подарки — большой рубин и два расшитых жемчугом одеяния. В ответ на эту любезность хан дал ему трех отборных лошадей и проводника к ведущей на юг дороге.
Путь по пустыне до большой хорасанской дороги занял у них двенадцать дней. Первая деревня, на которую они наткнулись, оказалась покинутой, разрушенной. Пришлось откопать засыпанный колодец и остановиться в этих развалинах, чтобы дать отдых лошадям.
И тут на Тимура с Улджай свалилось новое несчастье. Их заметили люди соседнего племени и отвели к своему вождю Али-беку. Тот увидел возможность нажиться на пленении Тимура, забрал все вещи барласского воина и посадил его с женой в кишевший паразитами хлев.
Тимур возмутился, что Улджай будет находиться в таких условиях, но стражники осилили его, и им пришлось провести в хлеву шестьдесят два дня при невыносимой жаре в конце сухого сезона. Впоследствии Тимур поклялся, что не станет никого держать с тюрьме ни за какую вину.
Переговоры Али-бека о выкупе пленников принесли им освобождение неожиданным образом. Брат Али-бека, вождь племени в Персии, узнав о происходящем, написал сородичу, что соваться между правителем Зеленого Города и джете — это безумие, и послал дары Тимуру.
Али-бек после долгого промедления внял брату и отпустил пленников, но очень нелюбезно. Оставил себе посланные им дары, а Тимуру с Улджай дал только жалкую клячу и шелудивого верблюда.
И все-таки чернокосая Улджай нашла в себе силы улыбнуться.
— О мой повелитель, это еще не конец дороги.
